Кондор Акоп снимает теперь телефильм «Моя дочь» буквально с азов, увлекся, накупил всякого барахла, т. е. пианино, самоучитель «английский за месяц», шахматы, пуанты, борцовки, пастель, гантели и бильярд, хочет воспитать полноценного чемпиона (матчи, отели, пресса и т. д.).

Но кондор (кукундор) Татуся пока что не поддается, гордостью пошла в отца, активно кричит «куку» вместо отцовского «уийеа-аар», учиться отказалась наглухо, и кондор подумывает, а не послать ли ее подальше на тот берег пруда в американский университет Гарвард, п/о поселок городского типа Кембридж, к братьям, тем более что все посылают.

Однажды лягушка Женечка, была не была, взвалила на плечо мужа лягушку Самсона и прошагала в таком виде до самого дома (дело было после ресторана).

Эту драму видела свинья Алла, но, поскольку все происходило в праздники, не придала этому значения: мало ли какие бывают случаи между мужем и женой.

Однако, когда лягушка Женечка с мужем на плече стала ходить всюду, т. е. ничего не стесняясь, то комар Томка сама признала, что так удобней: никаких проволочек и всюду успели.

— Но дети, — возражала кукушка Калерия, — их что, тоже на себе прикажете волочь?

Комар Томка, однако, мигом пришла в себя среди мечтаний и сообразила, что дети сейчас быстро растут и становятся на ноги, не то с мужьями — чем дальше, тем ответственней момент, причем пожизненно.

Комар Стасик, знакомый с мужем лягушки Женечки еще с прошлого уик-энда, подтвердил, что у них там такой обычай: жена носит мужа на спине и до свадьбы, и особенно во время свадьбы, и потом так и шляется, не снимая поклажи; как говорит Козлова бабушка Маланья, старцу круг не помеха и кусок не беда, такие дела.

И это только со стороны выглядит благородно, поскольку в результате сам лягушка Самсон ничего не решает и полностью зависит от жены лягушки Женечки: едет, куда везут.

В конце разговора мимо опять проехал лягушка Самсон, и понять ничего было невозможно: оба, и муж и жена, лягушка Женечка, ни на что не жаловались, вид у них был замкнутый.

— Семья, — легко вздохнула кукушка Калерия и затуманилась.

Мама леопарда Эдуарда, тетя Галя, никак не могла дозвониться до сына и потому пошла (скорость 170 км/ час) на почту и послала сыну письмо по пунктам:

1) привет 2) как дела, я никак к тебе не прозвонюсь 3) то есть что значит «нормально», поясни 4) это не новость для мамы 5) я говорю, придумал бы чего-нибудь поновей 6) я говорю, тебе всегда некогда 7) ах, вот оно что 8) ну и куда 9) не бегай, не бегай там, в полях опасно 10) да, именно тебе 11) я всегда это говорила, всю жизнь: запомни, ты недотепа 12) а вот то и произошло, я читала в газете, в полях воробью Гусейну вырвали чуть ли не весь хвост 13) как не хвост 14) а что 15) ты всегда от меня все скрываешь 16) не прячь правду от матери, я все равно все узнаю 17) Эдуард, тебя не слышно, перезвони 18) але 19) надо мной все смеются, что я ничего не знаю 20) я посмешище 21) газеты, там все непонятно 22) так что с Гусейном, меня все-таки волнует 23) поставь себя на место его матери и поймешь 24) да, я интересуюсь как мать и вообще как дикое животное 25) а почему 26) ну что плохого, если я узнаю 27) клянусь, не скажу никому 28) а что ты имеешь против кукушки Калерии 29) она единственная, кто меня навещает 30) я уже никому не нужна, пожилая (здесь в письме расплылось слово «старуха») 31) старуха и (расплылось слово «всё») 32) старуха, уже хожу еле-еле, скорость 100 км/час 33) так что все понятно 34) а то, что Гусейн тебе дороже родной матери 35) с каких это пор ты с этим воробьем дружишь 36) Эдик, ты просто пка (расплылись буквы «тря»). 37) а вон летит Гусейн, он мне сам скажет 38) тороплюсь, целую 39) звони 40) Гусейн, хорошо выглядите! (это не тебе, пока) — ТВОЯ МАМА.

Как-то раз баран Валентин не вытерпел и все-таки надел колготки («Ливайс», новые, сам распечатал), но не до конца, концы болтались.

Это произошло вечером.

Утром на надетой части колготок, а именно между рогами, обозначились стрелки и пунктиры, а в одном месте в образовавшуюся лакуну выпала наружу шерсть.

Баран Валентин посмотрел на себя в зеркало, екнул, но сдержался (без этих феминистических штук типа «ну и вид, кошмар, я прямо обезьяна, как ты думаешь»).

Овца Римма (от доильного аппарата) закашлялась и достала полотенце, которым замотала себе рот.

Мимо же проходившая Козлова бабушка Маланья спросила без надобности: почем брал, и потом, через паузу, это что же за цена такая.

Придя домой, бабушка Маланья рассказала всю процедуру внуку Толику (тот лежал на раскладушке прямо в ватнике и с блюдцем поверх ватника).

Козел Толик пошуровал в блюдце, нащупал там соленый помидор и стал его высасывать, заливаясь едким соком, но и на слова своей бабушки Маланьи не возражал.

Дело кончилось на том, что коза Марья поперлась на вещевой рынок и купила сыну на очередную свадьбу колготки фирмы «Уолт Дисней предлагает» (мэйд ин Косино Окт. ж.д.), и все произошло так, как рассказывала бабушка Маланья: т. е. наутро у молодого козла колготки поехали между рогами, и в образовавшийся свищ вылез клок шерсти, а остальное пространство было испещрено стрелками, полосками и пунктирами, т. е. правда восторжествовала.

Общей мужской моде не подвергся, однако, волк Семен Алексеевич, у него не на что было натянуть колготки, при отсутствии рогов уши оказались вяловаты.

Таракан Максимка собирался отвалить на так называемые «сухие именины», т. е. прийти после всех и доедать что осталось.

Но таракан жена Максимки Сильва решила быть выше ситуации и, снарядивши детей, хотя ее никто не звал, явилась прямо к началу, едва только выставили пироги и салаты.

Правда, когда семью заметили, пришлось сделать вид, что тут ошиблись дверью, и всю дорогу сидеть в мусорном ведре, пустом и чистом, дети даже забоялись.

Но зато потом все было отлично, еды им навалили выше крыши, и особенно к концу все добавляли и добавляли, дети уже начали церемониться — то не буду, это не желаю — короче, загуляли на всю ночь, и их даже потом довезли всю семью на попутке, и дети в полутьме качались, прижимаясь сонно к матери, а кто к отцу, и шептали, как они любят ходить в гости — а потом мусорное ведро опрокинули, и все весело заскользили в салатах, побитой посуде, окурках и винегретах на свежий воздух, а оттуда до дома было рукой подать.

И таракан Сильва решила всегда теперь так приходить, прямо к началу, что называется, не ожидая особого приглашения.