поменьше, и положил его отдельно.

Потом взял несколько узких планочек и пристроил их на серёдке этого листа. И что же? Саша вдруг увидел своими собственными глазами…

— Окошко! — воскликнул он и запрыгал от радости. — Настоящее окошко!

— И будет оно у нас со стеклом. Я уже придумал, как это сделать.

— Папа… — Саша с восторгом смотрел на отца. — Папа… — и больше он ничего не мог вымолвить.

Потом папа что-то начертил на другом фанерном листе и откуда-то достал небольшую дверцу, как раз подходящую для будущего домика.

Потом порылся в ящике с инструментами и выудил из него блестящую задвижку, совсем новенькую, без единого ржавого пятнышка да ещё с несколькими винтиками в придачу.

— Мне? — не поверил Саша.

— А то кому же?! Будешь уходить, запрёшь дверь на задвижку. Нравится?

— Не то слово! Такой задвижки с такими винтиками Саша в руках ещё не держал. Уж если везёт человеку, то везёт во всём!

— Папа… — чуть слышно прошептал Саша. — Папа, ты настоящий…

— Ну знаю, знаю… — вдруг засмущался папа. — Давай-ка лучше, Шушарик, подберём материал для крыши… Вот это у нас с тобой пойдёт на стропила. А эти доски для крыши.

«Гав-гав-гав… — вдруг раздался сердитый Кузькин голос. — Где вы? Куда вы девались? Гав-гав… Ищу, ищу, прямо с ног сбился…»

Как же он забыл о своём друге, о своём товарище, о своём Кузьке? Нагнувшись над перилами чердачной лесенки, Саша закричал:

— Сюда, сюда, Кузька! Мы здесь… Скорее лезь на чердак. Ты прямо ахнешь, когда увидишь, чего только папа для нас нашёл!

Ну, а теперь судите сами: разве Сашин папа — просто папа? Разве он не самый настоящий волшебник? И разве такие папы-волшебники ещё где-нибудь водятся на свете?

Итак случилось, что они все сидели за столом и ели суп, когда Сашенька вдруг услыхал тарахтение. Только очень-очень далеко. Но тарахтение приближалось да приближалось. Саша поглядел на сестру: он?

Но Маша — ни слова. Бровью не повела. Ела суп как ни в чём не бывало. Только с каждой секундой всё розовела, всё розовела, пока не стала совсем пунцовой.

А тарахтение было уже совсем рядом. И вдруг смолкло. Прямо у самой их калитки.

— Он! — воскликнул Саша, смаху трахнул суповую ложку в суповую тарелку. Суп так и плеснул, брызги полетели во все стороны. А сам он выскочил из-за стола и бегом, бегом к калитке. И Кузька, конечно, за ним. Да не молчком. Так и залился лаем. Бесстыдник, разве так встречают гостей!

— Сашурик… — только и успела вдогонку крикнуть бабушка.

Куда там! Саша уже был возле калитки. Уже открывал задвижку. Уже распахивал калитку настежь.

Ну конечно же, это был тот самый мотоцикл! Такие Саша видел лишь издали, только когда они вихрем проносились мимо их забора, поднимая за собой длинный хвост пыли. А после дождя — великолепные фонтаны воды и грязи.

— Скажите, пожалуйста, — вежливо спросил очень взрослый мальчик, который подкатил к их калитке на этом замечательном мотоцикле. — Маша здесь живёт?

Так почтительно ещё никто в жизни не разговаривал с Сашенькой.

— Здесь, — шёпотом ответил Саша. — Она ест суп…

А очки у этого взрослого мальчика были огромные. Даже у папы таких не было. Но что там очки! Главное разве очки? Мотоцикл — вот он!

— Тогда я лучше немного потом приеду, — сказал очень взрослый мальчик.

Саша испугался. А вдруг Маша целый час будет есть суп, а мальчик вместе со своим мотоциклом укатит и никогда не вернётся обратно.

— Нет, нет, она кончает есть суп…

А по дорожке уже бежала Машенька. И глаза у неё так блестели, будто в каждом зажглось по крохотной электрической лампочке.

— Я, кажется, не вовремя? — тихо спросил мальчик с мотоциклом, а сам принялся глядеть на Машу.

— Вовремя! Вовремя! — закричал Саша. — В самый раз! Мы вас уже да-авно ждём…

— Сашка! — Маша грозно прикрикнула на брата. — Несносный ты мальчишка! — А сама ещё сильнее покраснела.

— Почему? — спросил мальчик и улыбнулся. — Мы уже с ним друзья… — А на щеках у этого очень взрослого мальчика вдруг появились две добрых ямочки. Он был хороший, этот мальчик с мотоциклом.

— Есть хочешь? — Это спросила Маша.

— Он хочет, он хочет… — за мальчика ответил Саша.

— Хочу… — сказал мальчик. — Только сперва надо руки вымыть.

— Ой, какие они грязные! — обрадовался Саша. — Ужас какие грязные… Идёмте, идёмте, — всё не отставал, всё радовался Саша. — Я вам покажу, где у нас вода. Там и мыло есть. Обязательно нужно с мылом…

Маша снова рассердилась:

— Ох, Сашка, ты у меня дождёшься…

Но Сашенька уже взял за руку незнакомого взрослого мальчика и повёл его к колонке возле смородинового куста. А мотоцикл они поставили недалеко от калитки прямо на траве. Ну что это был за мотоцикл, глаз не отвести! И около руля у него была приделана фара. Правда, только одна, но зато какая! Величиной с тарелку.

— Он у вас что, — реактивный?

— Нет, карбюраторный с двухтактным двигателем, — ответил очень взрослый мальчик.

Машенька фыркнула:

— Сашка, что-нибудь ты понял?

— Понял, — ответил Саша. — Конечно, понял… Всё понял!

Потом они втроём — да и Кузька за ними вдогонку — пошли на террасу.

— Это — Андрей, — сказала Маша. — Он приехал к нам в гости…

А Сашенька тут же прибавил:

— На мотоцикле, на карбюраторном, да ещё с двигателем…

— Садись, Андрюша, — сказал папа. — Вот сюда.

И посадил Андрея как раз возле Маши и рядом с Сашей.

Ну что за папа — всё знает! Ведь Сашенька боялся, что будет сидеть далеко от Андрея…

— Сейчас пойду подогрею суп. — Бабушка взяла со стола кастрюлю. — Ведь совсем остыл…

Кузька от радости завилял хвостом. Он-то знал, что ему обязательно перепадёт ещё одна косточка, и может быть, с вкусным хрящиком…