на севере Франции. После битвы при Валь-де-Дюне Вильгельм начал постепенно налаживать дипломатические отношения со своими соседями, а также вести против них военные действия. Вероятно, сначала он шел на поводу у короля, и нам трудно сказать, когда именно он начал строить свои собственные планы и вообще проводил ли он когда-либо последовательную внешнюю политику. До 1060 г. он явно был чаще жертвой обстоятельств, чем хозяином своей судьбы. Когда Вильгельм стал вести военные действия за пределами герцогства, опасность возросла, поскольку недовольные его правлением нормандцы получали таким образом новых союзников, а также шанс извлечь выгоду в случае поражения герцога. Не менее важно и то обстоятельство, что нарастала вражда между Нормандией и Анжу, подогретая вспыхнувшими спорами из-за графства Мэн, за обладание которым Вильгельма боролся в течение всей своей жизни и передал эту борьбу в наследство своим потомкам, которые не могли добиться успеха вплоть до 1154 г., когда Генрих II, герцог Нормандский и граф Анжуйский, стал преемником английского короля Стефана.
Анжуйское графство было не более древним, чем Нормандия, с которой оно имело много общего. Предки правящего дома были изначально виконтами Анжера, назначавшимися графами из рода Робертинов, которые в свою очередь стали герцогами, а после 987 г. – королями Франции, приняв родовое имя Капетингов; постепенно, с повышением статуса их сеньоров, виконты стали графами, подчинявшимися герцогу, а потом и непосредственными вассалами короля. Новые анжуйские графы были так же свирепы и амбициозны, как нормандские. Раньше они уже пытались расширить свою территорию, захватив Турень и Блуа на северо-востоке и Пуату на юге, но Нормандию не затрагивали, удовлетворившись сюзеренитетом над графством Мэн. Однако нормандцы тоже притязали на эту «буферную» территорию и хотели заставить местных графов приносить им оммаж, чтобы иметь возможность оказывать более сильное давление на Бретань и предотвратить вмешательство анжуйцев в дела этой политически нестабильной области.
Общая политическая ситуация на северо-западе Европы после 1047 г. складывалась под знаком восстания лотарингцев против императора Генриха III, в которое был вовлечен Балдуин Фландрский (1035 -67 гг.). Балдуина поддержал его шурин, французский король Генрих, а император заключил союз с Эдуардом, королем Англии, и Жоффруа Мартеллом, графом Анжуйским. В период между 1047 и 1053 гг. Вильгельм предпринял несколько шагов, которые в значительной степени предопределили его успехи в будущем. Он развязал войну с Анжу, заключил союз с Англией и Фландрией и сильно осложнил отношения с королем Франции. Все эти события не поддаются точной датировке, но с самой последовательностью, в которой их приводит Гильом де Пуатье, мы вынуждены соглашаться, пока не будет доказана ее ошибочность.
Когда Вильгельм впервые напал на Анжу, что произошло, вероятно, в период между 1048 и 1050 гг., он просто служил своему королю. В 1044 г. в ходе сражений за Турень Жоффруа Анжуйский взял в плен и заключил в темницу Тибо III, графа Блуаского и Шартрского, а зимой 1047-48 гг. захватил Гервасия, епископа Мэна. Король Генрих был возмущен такими деяниями своего непокорного вассала и повел войско, включавшее феодальное ополчение из Нормандии, Блуа и Шартра, на анжуйский город Мулиэрн. Вильгельм, по всей видимости, охотно воевал, но в данном случае он первый раз возглавлял воинский отряд, подчиняясь другому полководцу, и наверняка командовать таким военачальником было нелегко. Ему нравилось совершать небольшие набеги и осуществлять разведывательные операции вместе со своими рыцарями, а однажды его воины приняли за врага отряд графа Тибо и чуть не вступили с ним в бой. В общем, репутация Вильгельма-воина росла. Гильом де Пуатье даже утверждает, что противник герцога великодушно признал Вильгельма лучшим рыцарем на свете, а его старшие и умудренные опытом соратники упрекали его лишь в излишнем безрассудстве и в том, что он подвергал себя опасности без особой в том необходимости.
Примерно в то же самое время, в 1049 г. или чуть раньше, когда Вильгельму уже исполнился 21 год, он предпринял свой первый известный нам по документам дипломатический шаг – вступил в переговоры с Балдуином V Фландрским, чтобы просить руки его дочери Матильды. Возможно, что заключить этот союз его, своего вассала, убедил король Генрих. Однако не исключено, что Вильгельм руководствовался своими мотивами. Нельзя сказать, что в 1049 г. он пользовался большим военным или дипломатическим влиянием, особенно если считать, что главная кампания против Анжу имела место позже, но его вмешательство в дипломатические отношения в Европе вызвало бурную реакцию. Император Генрих III был недоволен тем, что Балдуин приобретает сторонников, а союзник императора, папа Лев IX, на Реймсском соборе в октябре 1049 г. запретил этот брак – предположительно из-за кровного родства. Однако Вильгельм настолько желал союза с Фландрией, что еще до конца 1053 г., а возможно, уже и в 1052 г., после Донфронской и Алансонской кампаний, женился на Матильде, невзирая на папский запрет, чем и навлек на себя осуждение церкви.
Так как Вильгельм почти наверняка женился не по любви – вероятно, он никогда не видел своей невесты до тех пор, пока ее не привезли в Нормандию, – его упорство в заключении договора с Фландрией, несмотря на все препятствия и опасности, доказывает, насколько сильно он им дорожил. Прежде всего его женой должна была стать представительница более знатного рода – Гильом де Пуатье довольно красноречиво распространяется о ее исключительно высоком происхождении, – и нельзя не принимать во внимание то, насколько привлекательным был такой брак для бастарда. Кроме того, становится понятно, в каком направлении Вильгельм стремился распространить свое влияние. Нужно, например, отметить, что он добился, чтобы все супруги его сестры Аделаиды владели соседними с Фландрией областями. В 1052 г. или раньше она вышла замуж за Ангеррана, графа Понтье и сеньора Омаля – владений, расположенных у северной границы герцогства. Когда в 1053 г. Ангерран погиб под Арком, она заключила брак с Ламбертом, графом Лансским из Артуа, младшим братом Евстафия II, графа Булонского. Сам Евстафий был женат на Годиве, сестре Эдуарда Исповедника, дочери короля Этельреда и Эммы Нормандской. В 1054 г. Аделаида снова овдовела, когда Ламберта убили в битве при Лилле, и в третий раз – и, вероятно, лишь некоторое время спустя – она вышла замуж за Эда, уже после того как дядя лишил его графства Шампани. Интерес Вильгельма к северным пограничным областям заслуживает особого внимания – он подводит нас к его отношениям с Англией, вопросу довольно сложному, так как мы располагаем в основном лишь текстами, в которых представлена официальная версия нормандской дипломатии, а они были обнародованы – даже если считать, что их не сочинили позже, – только через несколько лет после завоевания.
При написании своей книги биограф герцога Гильом де Пуатье видел своей главной целью оправдание завоеваний Вильгельма. По мысли автора, Вильгельм, образец добродетели, никогда не принимал участия в несправедливой войне, и в соответствии с этим он доказывает, что поведение Вильгельма по отношению к королю Гарольду и вторжение в Англию имело законные основания и может быть оправдано с нравственной точки зрения. По всей видимости, Гильом черпал сведения из документа, составленного, вероятно, в 1066 г. советниками герцога и предназначавшегося для официального уведомления папы римского и других европейских правителей о завоевании. Согласно этому сочинению, Эдуард сам объявил Вильгельма своим наследником – по причине их родства, политического союза, а также в благодарность за ту помощь, которую оказывали нормандские герцоги ему и его семье. Это решение Эдуарда было одобрено английским уитенагемотом,[5] поклявшимся его соблюдать, и было подкреплено выдачей заложников со стороны Годвина, эрла Уэссекского. Поскольку также сообщается, что доверенным лицом Эдуарда в этом деле был Роберт, архиепископ Кентерберийский, то произошло все это, должно быть, в 1050 или 1051 г. По утверждению одного английского хрониста, Вильгельм побывал в Англии в 1051-52 гг. (хотя это невозможно, если в это время герцог осаждал Донфрон), и нет сомнений, что осенью 1051 г. английский двор посетил Евстафий, граф Булонский, вассал графа Фландрского и шурин Эдуарда. Интересно также, что примерно в это же время третий сын Годвина Тостиг женился на сестре графа Фландрского.
Истолковать данные события, если они действительно имели место, с точки зрения Вильгельма, не представляет большой сложности. Эдуард был уже семнадцать лет женат на женщине моложе его, но детей у них не было, и поэтому место наследника английского престола пустовало. Мать Эдуарда Эмма, умершая только в 1052 г., приходилась Вильгельму двоюродной бабкой, и герцогу, должно быть, представлялось, что он, как родственник Эдуарда, обладает не меньшими правами на трон, чем все остальные потомки Этельреда или Кнута. В любом случае, мы можем предположить, что он еще до смерти Эдуарда начал готовиться к тому, чтобы впоследствии выдвинуть притязания на английскую корону. Заключив морской союз с Балдуином Фландрским и, возможно, с Евстафием, а затем с Робертом Булонским и Годвином, эрлом
