время нашей Вселенной, которое отсчитывается от Большого взрыва. До этого момента Вселенной не было и времени не было тоже. Это согласно традиционным представлениям. А согласно квантовой теории времени, «узлы», в которые может проникать МАВР, уходят гораздо дальше в прошлое. То есть мы можем отправиться в момент, когда не существовало ни Вселенной, ни времени. Во «вне-время».
— Да, молодой человек, — кивнул Маркинин, — все правильно.
— Причем экономически, — продолжал Жмакин, — путешествие во «вне-время» даже выгоднее, поскольку требует меньших затрат энергии. Там какие-то антипотенциалы, я в этом не очень разбираюсь. Денег мы просили с расчетом на десять обычных запусков МАВРа, дали в два раза меньше, но и этого вполне достаточно. Проблема в другом — нельзя гарантировать безопасность путешественника. Приборы, которые мы отправляли во «вне-время» несколько лет назад, вернулись в полной сохранности, но вопрос о посылке туда человека никогда не ставился. Это считалось нецелесообразным — там вроде как и изучать было нечего.
— То есть для этого исследования нужен доброволец, — сказал директор, — и вы, видимо, согласны им быть?
— Да, конечно, если мне доверят это, — произнес Игорь немного смущенно.
— Тогда вопрос исчерпан. Начинаем готовиться.
— Подождите, а в чем смысл проекта? — спросил кто-то.
— Неужели непонятно? — удивился Маркинин. — Этот молодой человек отправляется во времена до создания Вселенной. Тогда ничего еще не было — ни материи, ни пространства, ни времени. А если что-то и было, то это Творец, который был всегда. Если Бог существует, то он будет там.
Спустя две недели Игорь, одетый в защитный костюм, стоял перед готовым к запуску МАВРом, гудящим, как десять трансформаторных будок. Чтобы тебя услышали в таком шуме, приходилось кричать. Посмотреть на эксперимент собрался весь институт плюс пришли несколько журналистов, и в не слишком большом зале было яблоку негде упасть.
— Главное, помни! — кричал Пашко в ухо Игорю. — У тебя есть только полчаса. Используй их по максимуму.
— Хорошо! — кричал Игорь в ответ. — Я постараюсь!
Вокруг них толпилась куча ученых, навешавших на МАВР собственной аппаратуры, никак не связанной с проектом поиска Бога.
— Обязательно проконтролируй, как работают датчики!
— Запускай реле сразу после прибытия!
— Не задень чем-нибудь гравитационный зонд!
Сквозь толпу протиснулся директор:
— Все, заканчивайте, трехминутная готовность!
МАВР загудел еще громче.
Игорь шагнул внутрь МАВРа, и дверь за ним захлопнулась. Сразу стало тихо как в могиле. Цифры на табло мигали, отсчитывая время до запуска.
180… 170… 160…
— Как вы думаете, — спросил один из журналистов Маркинина, — он найдет там что-то?
— Лучше подождем полчаса, — усмехнулся тот. — Я не хочу заработать себе репутацию еще и неудачливого предсказателя.
100… 90… 80…
Ангел нервничал. Если ему следовало сорвать эксперимент, следовало сделать это прямо сейчас. Но приказа не было!
40… 30… 20…
Игорю вдруг стало страшно. Он сейчас отправится туда, где никто до него не был, где не действуют известные физические законы. С чего он вообще взял, что останется в живых?
10… 0
На какую-то долю секунды Игорь потерял сознание.
Очнувшись, он успел заметить, как растворяется в воздухе капсула МАВРа. Через мгновение Игорь уже сидел не на жестком сиденье капсулы, а на мягкой зеленой траве. Траве? Он огляделся. Место вокруг больше всего напоминало ухоженный сад с экзотическими деревьями. Сквозь листву светило солнце.
Это никаким образом не походило на пространственно-временной континуум до Большого взрыва.
«Может, у меня галлюцинации», — подумал Игорь.
В нескольких метрах от него материализовался бородатый старец в костюме-тройке.
— Савелий Игнатьевич! — вырвалось у Игоря.
— По всем правилам твоему подсознанию нужно было бы отождествлять меня с отцом, а не с преподавателем квантовой физики на четвертом курсе университета, — сварливо заметил старец. — У тебя явно не все в порядке с психикой, куча всяких комплексов. Впрочем, для ученого это скорее норма.
Игорь встал с травы и осторожно подошел поближе.
— Кто вы на самом деле?
— А ты как думаешь?
— Бог?
— Почему так неуверенно? Ведь ты меня и искал.
— Вы… У вас не только внешность, у вас и манера поведения Савелия Игнатьевича! Как это может быть?
— Я беру образы из твоего подсознания. То же касается и сада. Неужели ты думаешь, что все это существует на самом деле? И вообще-то, к Богу положено обращаться на «ты». Такова традиция… Вы, собственно, все правильно рассчитали, — продолжал Бог, — что, пройдя момент Большого взрыва, попадете во «вне-время» и встретите там меня. Однако странно было бы думать, что после сотворения мира это «вне-время» куда-то исчезнет, это же, выражаясь вашим языком, моя естественная среда обитания. Небеса, мир иной, называйте как хотите. И путешествовать здесь по времени нельзя, так что сейчас ты в своем настоящем. Впрочем, если МАВР вернется, то он снова преодолеет весь путь во времени с момента Создания. Такие вот парадоксы, ну, ты, я думаю, к ним привычен.
— Значит, я смогу вернуться обратно?
— Нет, сынок. Никакого для тебя «обратно» не будет. Да не бледней ты так, здесь тоже вполне неплохо. Опять же, ты первый, кто попал на Небеса во плоти, будешь здесь знаменитостью. А не отпускаю я тебя потому… Как бы тебе объяснить? Вот ты задавался когда-нибудь вопросом, зачем я создал эту самую Вселенную?
— Я не знаю… Я думал, что это была насущная необходимость. Вы просто не могли поступить иначе.
— Ну ты, приятель, сморозил сейчас глупость. И еще называешь себя ученым. Ничего умнее придумать не мог?
Игорь смущенно промолчал.
— Видишь ли, вся эта ваша мышиная возня там, на Земле, меня нисколько не греет. Вот ты, скажем, смотришь на микробов в микроскоп — тебе это интересно? Ну, может быть, несколько часов. Или дней. Или лет, если ты ученый-естествоиспытатель. Ну а дальше? Что тебе до них? Ты же не можешь опуститься до их уровня. Я и души бессмертные вам подарил только для того, чтобы у вас стимул какой-то был в жизни, а вовсе не по доброте своей… Нет, у меня цель была другая. Мне необходимо было получить сущность, равную мне по возможностям, но тем не менее не собственную копию. Возможно, несколько таких сущностей. Порою очень тоскливо быть единственным в своем роде. Однако, как ты сам понимаешь, создание такой сущности — это единственная вещь, которую я сделать не в состоянии. По крайней мере, напрямую. Вот опосредованно — можно было попробовать. И я предположил, что, создав достаточно сложный объект — Вселенную — и устроив там все таким образом, чтобы все развивалось от простого к сложному, через какой-то промежуток времени мы получим высшую степень сложности — Бога. В общем-то, так все и стало. Люди гораздо ближе к Богу, чем камни или бактерии. Только вот знаешь…
