— Их движение.

Обратив внимание на направление движения тарантулов, я тоже заметил закономерность. Они все двигаются в двух противоположных направлениях.

— Они тут шоссе проложили, — говорит Витек.

— Давайте проследим, — предлагает Катя.

— Согласен с Катериной, — говорю я, — давайте вольемся в поток.

— Я не так сказала, — возражает Катя, — незаметно проследим.

— Ну хорошо, — соглашаюсь я, — попробуем незаметно.

Идем по правому краю потока и видим, что многие тарантулы отдаляются от нас. Река насекомых разделяется и течет уже в разные стороны.

— Над нами же драконы летают стаями! — вдруг восклицает Витек.

— Он прав, — подхватывает Вадим, — кружат, но не нападают. Похоже, за нами следят.

— Я думаю, наш тарантул отличается только тем, что не в потоке, — говорю я. — Надо рискнуть.

— Я «за»! — поддерживает Катерина.

— Я тоже, — соглашается Витек.

— Пошли, — командует Вадим.

— Погодите, — говорю я. — Нужно идти в другую сторону. Я думаю, мы уходим от места, откуда они все вылезли.

— Какие мы умные, — съязвил Вадим. — И откуда такие выводы?

— Все дороги сходятся в направлении какого-то центра. Расходиться в сторону центра они не могут.

— Что ж, в этом есть смысл, — ответил Вадим.

Остальные промолчали. Только начали двигаться в сторону тарантулов.

Мы легко влились в поток. Никто не обратил внимания на нового коллегу. Драконы перестали кружиться персонально над нашим тарантулом и рассредоточились.

— Мне кажется, они видели, как мы приземлились, — говорит Катя.

— Возможно, — говорю я, — но теперь они едва ли нас отличат от остальных. Старайтесь двигаться как окружающие.

В потоке даже уютней, чем вне его. Направление движения определено. Никакого выбора делать не нужно. Нужно только не отставать и не торопиться. Через некоторое время я начинаю замечать, что те насекомые, которые были на расстоянии в несколько метров, идут уже совсем рядом с нами. А вглядевшись в плотный движущийся поток, можно заметить и то, что тарантулов вокруг стало значительно больше. Я не стал оглашать это наблюдение. Мои соратники тоже не слепые, хоть и глаза расположены в разных местах.

Мы идем уже бок о бок с остальными тарантулами. Не столько идем, сколько сам поток несет нас в нужном направлении.

— Как похоже на муравейник! — восклицает Катя.

— Похоже, — соглашаюсь я, — только муравьи покрупнее чуть-чуть, чем на Земле.

— Лучше смотрите внимательней и запоминайте, — бурчит Вадим, — мы на задании.

Вадим одергивает нас не просто так. Сосредоточиться становится все сложней и сложней. Когда от тебя ничего не зависит, невольно расслабляешься.

Нас внесло в темный коридор. Все тарантулы вдруг стали светиться зеленым светом, как светится в темноте фосфор.

— Мы так же светимся? — спрашиваю я у остальных.

— Не боись! — отвечает Витек. — Светимся как светлячки.

Я подношу клешни к глазам. Да, действительно светятся. Но свет этот не освещает больше ничего вокруг, кроме своего источника. Кроме движущихся тарантулов, ничего не видно. Коридор стал ветвиться. И уже приходится выбирать, куда идти.

— Ну, что дальше делаем? — спрашиваю я.

— Слушай, — отвечает Вадим.

— Что слушать?

— Замолчи и слушай!

Я решил последовать совету. В конце концов, куда двигаться — не моя проблема. Пусть сами разбираются. Замолчав, я начинаю слышать множество голосов.

— Руда отсекла новый голос, — говорит один.

— Пришел пустой зародыш, — говорит второй.

— Не вылезать в старый! — кричит третий.

— Скажу не своему почему, — бубнит еще один.

— Кто-нибудь понимает, что это такое? — спрашиваю я.

— Не больше тебя, — отвечает Вадим, — слушай внимательней. Нам некогда. Тут переходов до хрена, а куда идти — непонятно. Тарантулы эти чертовы толкаются!

— Мой голос важен, — говорит один.

— Кто первый пришел? — спрашивает второй.

— Кто-то будет узнавать, — говорит третий.

«С ума можно сойти! — думаю я. — Что за белиберда?»

Голосов становится все больше. Они слышны все громче и отчетливей. Я еле улавливаю среди них вопящего Вадима.

— Попробуй заговорить с кем-нибудь! — кричит. — Совсем в небытие ухнул?

— С кем? — отвечаю. — Их тут тысячи!

— С кем понравится. Мы не можем сосредоточиться.

Коридоры уже стали походить на мелкую сетку. Перекрестки встречаются через несколько шагов. То и дело натыкаемся на местного жителя. Здесь уже не только тарантулы. Слизни и змеи так же часто встречаются в этом огромном муравейнике.

— Эй! Чужой! — окликает чей-то голос.

«Уж не нам ли?» — думаю.

— Тебе, да, — говорит он.

— Не понял, — говорю.

— Что непонятного? — говорит все тот же голос. — Ты чужой, значит, к тебе обращаюсь.

— Откуда ты можешь знать? — скорей для приличия, чем из интереса спрашиваю я. И так понятно, что мысли все наши считаны. Попутно замечаю, что остальные голоса тише стали. Как будто отдалились. И своих не слышно тоже. То ли специально молчат, то ли тоже делись куда-то.

— Ты знаешь откуда, — подтверждает мои догадки голос. — Что вам нужно? Я не хочу иметь с вами дел. Зачем вы вернулись?

— Ты имеешь в виду, что мы делаем у тебя дома?

— Да. Зачем вы напали на нас?

— Позволь! — возражаю я. — Мы не нападали! Это вы сбили наши корабли и солдат своих к нам на планету направили.

— Мы тут ни при чем. Это было сделано задолго до того, как мы появились.

— Ты хочешь сказать, вы тут все новорожденные?

— Посмотри на себя, — говорит он.

Я с ужасом обнаруживаю, что вижу лишь стены логова горголианцев. Тела, в котором мы сидели, нет. Множество тарантулов бегает по коридорам, но узнать среди них своего невозможно.

— Вашего тут нет, — говорит все тот же голос, — он ликвидирован.

— Как же я с тобой разговариваю?

— Ты теперь я.

— То есть как это? — спрашиваю. Спрашиваю и, наверное, начинаю сходить с ума.

— Вот так. Тело получишь, когда будешь безопасен. Ты пришел, чтобы узнать, как со мной бороться. Я тебе не скажу. Но скажу, что больше не хочу общаться с людьми. Это устаревшая форма жизни.