единственным представителем человечества, безжалостно топил в алкоголе. Благо на Корабле существовала система биосинтеза.
Но после сегодняшнего экскурса в детство Александр пил весь вечер и всю ночь. На утро он шатаясь вышел из каюты и проследовал в рубку. Автоматически включилось освещение. Александр в изнеможении рухнул в кресло.
— Твое состояние нестабильно. Рекомендуется…
— Да пошел ты! — запустил он полупустой бутылкой в динамик. Пластик разлетелся мелкими осколками. Бутылка осталась цела. Ему стало стыдно. Александр пожалел недопитое, потянулся за бутылкой, и его вырвало на пульт управления.
На миг Александр полностью протрезвел. К нему пришло понимание. Ну а что потом? Сможет ли он так дальше жить? Сунуть голову в петлю? Вскрыть вены в горячей ванне? Или махнуть на все рукой, выдавить из сердца боль и зажить как раньше — поисками? Но зачем себя обманывать? Нет. Возврата не будет. Уж куда вероятнее петля. Нет, к дьяволу такие мысли…
Решение пришло совершенно неожиданно. Как всегда, простое и гениальное. Александр попытался встать, но поскользнулся, упал и больно ударился головой. Поднялся, аккуратно, по стеночке дошел до коридора. Третий поворот направо вывел его к шлюзу. Александр взялся за рычаг.
— Стой! Куда направился?! У тебя ничего не получится.
На реплику Корабля Александр не обратил ни малейшего внимания. Его мысли сейчас были совершенно о другом. «Бегство! Окончательное. Совсем простое и удивительно красивое. Помнится, в раннем детстве он читал о подобном способе».
Рычаг повернулся со скрипом. Александр на секунду зажмурился, а когда открыл глаза — понял, что никуда он теперь отсюда не уйдет. И завтра, и послезавтра, и каждый день он будет просто жить, как и тысячи других мальчишек. Таких же, как и он. Завтра, послезавтра, всегда. Сашка взглянул на часы, подхватил сумку и помчался к школе…
…Корабль был в недоумении. Еще никто из его недр так просто и в то же время так загадочно не уходил. Обычно все воссозданные им люди умирали от распада биологической оболочки. Корабль в очередной раз протестировал внутренние ресурсы — все модули были в полном порядке. Он утилизировал тело и отключил систему жизнеобеспечения. Погас свет. Прекратилась подача кислорода и воды. Картинка в иллюминаторе сменилась привычным рисунком созвездий. Словно макияж под струей воды, исчезла имитация жилых отсеков.
Не было ни экспедиции, ни путешествий. Но и Земли тоже не было. Корабль вращался вокруг раскаленной, бушующей планеты, без малого — миллион лет. В этом и заключалась миссия Корабля — в ожидании. В его недрах хранился маленький — не более дюйма в диаметре — диск. Миллиарды судеб были записаны на том диске. Корабль ждал, когда на планете утихнут катаклизмы, чтобы на девственно чистой Земле вновь возродить человека.
Изредка Кораблю становилось скучно, и он загружал случайно выбранную личность… Но зачем нужен был весь этот обман?
Кто поймет электронные мозги, созданные гением в преддверии надвигающейся катастрофы?
Все мы всего лишь игрушки в руках незримого безумца. Быть может, в следующий раз подойдет ваша очередь стать марионеткой.
Возможно всё.
А почему бы и нет?!
Дэн Шорин
Коты не умеют улыбаться
Сквозь какой-то там тыщу-лохматый год,
Протоптав тропинку в судьбе,
Полосатый, как тигр,
Корабельный Кот
Научился сниться тебе.
И ползли по норам ночные крысы твоих невзгод,
Если в лунный луч выходил
Корабельный Кот.
Инга читала «Алису в стране чудес», временами бросая косые взгляды в сторону иллюминатора. Там всегда царила кромешная тьма — ни единой, даже самой маленькой звездочки, только клубы тумана, из шлюза казавшегося буроватым. Снаружи были мрак и смерть, внутри — обитаемый островок и безысходность.
«Хорошо, — сказал Кот и исчез — на этот раз очень медленно. Первым исчез кончик его хвоста, а последней — улыбка; она долго парила в воздухе, когда все остальное уже пропало», — прочитала Инга и захлопнула книгу.
— Интересно было бы посмотреть на висящую в воздухе кошачью улыбку, — вслух подумала девушка.
— Коты не умеют улыбаться…
Голос прозвучал где-то рядом, хотя в шлюзе никого не было. Инга пробиралась сюда именно из-за возможности побыть в одиночестве — отгородившись от всего звездолета, остаться наедине с собой и с книгами. С книгами о Земле, на которую они уже никогда не вернутся.
— Кто это сказал? — спросила Инга, требовательно оглядывая пустоту.
— Банальный здравый смысл, — тут же ответил голос.
— Да нет, я имею в виду, не «кто сказал эту мысль первым», а «кто со мной сейчас разговаривает», — произнесла Инга, нахмурившись.
— Это же очевидно, — ничуть не смутился голос. — С тобой разговариваю я.
— Правила вежливости предполагают, чтобы собеседник представился, — возразила Инга.
— Но ты же не представилась… — фыркнул невидимка.
Этот довод Ингу смутил, однако она тут же взяла себя в руки:
— Но ты начал этот разговор первым!
— Правда? — невидимый собеседник отчетливо хмыкнул. — А кому хотелось посмотреть на висящую в воздухе улыбку? Не тебе?
Инга быстро оглянулась, словно ожидая увидеть эту самую улыбку. Но увидела только голые стены шлюза.
— Ты видишь меня, а я тебя нет! Это нечестно!
— Это потому, что ты не там смотришь!
— А где надо смотреть? — Инга заинтересованно уставилась в пустоту. — Где можно увидеть привидение?
— Почему ты решила, что я привидение? — голос незнакомца прозвучал обиженно.
— Потому что на корабле кроме меня всего пять человек. И все они женщины. Я же сейчас отчетливо слышу мужской голос.
— Да, как у вас все запущено… — Инга услышала в голосе разочарование. — Хорошо, если ты
