сделали свое дело молодецки и заслуживают самое полное, горячее спасибо».
Через десять дней после первой Плевны последовала вторая. Первый бой под Плевной оказался очень тяжелым, больше 2800 солдат и офицеров погибло в бою, полки расстроены, Криденер опасается, что в Плевне не меньше 50 тысяч турок. Для поддержки Криденера отрядили 30-ю дивизию из 4-го корпуса и 1-ю бригаду из 11-го корпуса.
Главный штаб армии приказал во второй раз атаковать Плевну, осознав ее большое стратегическое значение для последующих наступательных операций русской армии. А с кем атаковать-то? – думал военный министр Милютин. Барону генерал-лейтенанту Николаю Павловичу Криденеру больше шестидесяти шести, генерал-лейтенанту Юрию Ивановичу Шильдер-Шульднеру больше шестидесяти двух, главнокомандующий великий князь Николай Николаевич по рукам и ногам связан императором, который хочет участвовать в бою, как император Вильгельм. Корпусами командуют наследник-цесаревич и великий князь Владимир Александрович – оба неопытные, даже вовсе не понимающие военного дела, генералы Ган и князь Алексей Иванович Шаховской – люди хорошие, но к военному делу негожие. «И затем прочие столь же малонадежные генералы, начальствующие дивизиями! Присутствие же самого государя не только не устраняет опасений, но даже усиливает их. Остается одна надежда на то, что мы имеем против себя турок, предводимых еще более бездарными вождями», – перебирал в памяти Милютин своих командиров корпусов, назначенных самим императором.
Накануне штурма Криденер созвал военный совет, а затем роздал диспозицию вверенным ему частям, в которой не было никаких указаний относительно предстоящих действий каждой отдельной части, не было никаких сведений о расположении противника, его батарей, его редутов и ложементов, не были даже намечены пункты отступления. Такая диспозиция, сковывая инициативу частных начальников, только вводила в заблуждение относительно общих и взаимосвязанных действий двух корпусов. О частях же корпуса Шаховского говорилось вообще как-то вскользь.
Барон Криденер вполне мог командовать на параде, здесь же он оказался совершенно неспособным к такой тяжкой службе, полной неожиданностей, непредвиденных ситуаций.
Но и второй штурм Плевенских укреплений был отбит турками.
Главнокомандующий Дунайской армией великий князь Николай Николаевич был явно не в духе: только что он лично принял телеграмму. «Бой длился целый день, у неприятеля громадное превосходство сил, отступаю на Булгарени, шлю Лярского», – телеграфировал генерал Криденер.
Что можно было понять из такой телеграммы? Все очень смутно и неопределенно… Начальник главного штаба армии Артур Адамович Непокойчицкий, престарелый генерал-адъютант, тоже в недоумении разводил руками.
Главнокомандующий позвал своего личного адъютанта полковника Дмитрия Антоновича Скалона.
– Ну уж мне твой дядюшка, Митька! Ничего не разберешь из его телеграммы… Да вот сам посмотри…
Николай Николаевич протянул только что полученную телеграмму.
Скалой быстро пробежал ее глазами.
– …Из этого решительно нельзя ничего понять… Кроме одного: барон Криденер отступает от Плевны.
Скалой внимательно посмотрел на великого князя и отметил про себя, что тот ничуть не изменился, получив столь неприятное известие.
– Ничего бы этого не было, если бы он своевременно выполнил мой приказ незамедлительно следовать к Плевне после штурма Никополя, а он замешкался и опоздал…
– Если бы не в Плевне, то где-нибудь дальше турки все-таки собрались бы, ваше высочество. Нам Плевна, пожалуй, будет сподручнее. Здесь мы не так растянуты и имеем преимущество центрального расположения.
– Вот вместо того, чтобы мне выговоры давать, государь лучше бы мне дал войска, которые я у него просил. Подойдут подкрепления, я сам туда поеду, и вновь атакуем Плевну.
– Как хорошо, ваше высочество, что вы отговорили государя ехать в Тырново. Если бы сейчас и ему пришлось отступить, это произвело бы самое неблагоприятное впечатление не только в армии, но и в России и за границей…
– Пошли телеграмму моему державному брату. В два часа я поеду к нему, а вы все отправитесь вслед за мной часа в три.
Полковник Скалой взял телеграмму, составленную главнокомандующим, зашифровал ее и отправил в Белу, где расположилась Главная императорская квартира. «Получил телеграмму от Криденера, – сообщал великий князь, – что после вчерашнего боя под Плевной неприятель оказался будто бы в превосходных силах и что он вчера же отступил к Булгарени. Я предписал немедленно 16-й дивизии из Иванчи идти на Градище; отсюда собираю четыре полка к Сельви по направлению к Ловче. Сам сегодня отправляюсь через Полукраешти, Иванчу, Овчу-Могилу в Булгарени. Намерен непременно еще атаковать неприятеля и лично вести третью атаку. Гурко пока оставляю в его положении. Заеду к тебе в Белу».
В два часа дня была получена телеграмма от императора Александра: «Крайне огорчен новою неудачею под Плевною. Криденер доносит, что бой продолжался целый день, но громадное превосходство сил турок заставило отступить за Булгарени. Завтра ожидаю Имеретинского с подробностями. Пишу тебе с адъютантом наследника, Оболенским. Под Рущуком и к стороне Разграда вчера ничего не было».
Вторая неудача под Плевной озадачила и привела в уныние. Многие рассчитывали на легкую победу над слабыми турками, старались побыстрее отличиться и получить продвижение по службе. Так оно и было вначале.
Глава 3
В ГЛАВНОЙ КВАРТИРЕ
Вечером 19 июля 1877 года в Главной квартире императора Александра Второго состоялось совещание, в котором приняли участие военный министр Д.А. Милютин, цесаревич Александр, главнокомандующий и начальник штаба Дунайской армии Непокойчицкий.
– Ваше императорское величество, – с горечью сказал главнокомандующий, – ведь я еще в Ливадии говорил, что необходимо увеличить численный состав Дунайской армии. И вот мы сейчас убеждаемся в нашем промахе. Это наша всегдашняя слабость – посылать войска по клочкам.
Милютин признал, что он и его советники при составлении планов кампании недооценили силы турок, плохо были информированы о боевой готовности турецкой армии.
– Мы решили мобилизовать весь Гвардейский корпус, за исключением кирасир, и 24-ю и 26-ю пехотные дивизии, из коих гвардия и 24-я дивизия для немедленного по окончании мобилизации усиления действующей армии, – успокаивал император своего недовольного брата.
– Ожидается прибытие шестидесяти пяти батальонов, двадцати пяти эскадронов, ста девяноста двух пеших и восемнадцати конных орудий, – уточнил военный министр Д.А. Милютин.
– Это все очень хорошо. Жаль только, что эти дополнительные части я буду получать пакетиками… – не успокаивался главнокомандующий.
Никто ему и не возражал. На совещании было решено вновь атаковать Плевну, но более тщательно подготовиться: подтянуть подкрепления, разведать силы Осман-паши и укрепить командование.
Приехавшие от Криденера два ординарца произвели плохое впечатление – бессвязные, бестолковые, а потери были громадные, от пяти тысяч до шести, от батальонов остались кучки отдельных солдат и офицеров. Тягостные впечатления возникали и от информации с других участков фронта.
Главнокомандующий сам взялся разработать всю операцию третьего штурма Плевны. Для этого он и выехал к Плевне.
По дороге в Булгарени в шатре дивизионного госпиталя и застал его командовавший вторым штурмом Плевны барон Криденер. Полковник Скалой испугался за своего дядюшку, опасаясь гнева великого князя. Но ничего подобного не произошло. Великий князь подошел к барону, обнял его и нежно поцеловал:
– Ах, Криденер, голубчик мой! Спасибо вам и от государя спасибо.
Такого оборота дел барон Криденер никак не ожидал. Шесть тысяч вышли из строя в результате проведенной им операции!.. Но все миновало для него благополучно.
29 июля Александр Второй вызвал военного министра Милютина.
– Дмитрий Алексеевич, к обеду будет великий князь, главнокомандующий, для согласования своих
