Из труб кое-где пробиваясь. (2)А он, извиваясь пред жарким огнем,Лопатой бросал ловко уголь;Внизу было мрачно: луч солнца и днемНе может проникнуть в тот угол. (2)Нет ветра сегодня, нет мочи стоять.Согрелась вода, душно, жарко,—Термометр поднялся на сорок пять,Без воздуха вся кочегарка. (2)Окончив кидать, он напился воды—Воды опресненной, не чистой,С лица его падал пот, сажи следы.Услышал он речь машиниста: (2)«Ты, вахты не кончив, не смеешь бросать,Механик тобой недоволен.Ты к доктору должен пойти и сказать,—Лекарство он даст, если болен». (2)За поручни слабо хватаясь рукой,По трапу наверх он взбирался;Идти за лекарством в приемный покойНе мог — от жары задыхался. (2)На палубу вышел — сознанья уж нет,В глазах его всё помутилось,Увидел на миг ослепительный свет,Упал… Сердце больше не билось… (2)К нему подбежали с холодной водой,Стараясь привесть его в чувство,Но доктор сказал, покачав головой:«Бессильно здесь наше искусство…» (2)Всю ночь в лазарете покойник лежал,В костюме матроса одетый;В руках на груди крест из воску держал;Воск таял, жарою согретый. (2)Проститься с товарищем утром пришлиМатросы, друзья кочегара,Последний подарок ему поднесли —Колосник обгорелый и ржавый. (2)К ногам привязали ему колосник,В простыню его труп обернули;Пришел пароходный священник-старик,И слезы у многих сверкнули. (2)Был чист, неподвижен в тот миг океан,Как зеркало воды блестели;Явилось начальство, пришел капитан,И «вечную память» пропели. (2)Доску приподняли дрожащей рукой,И в саване тело скользнуло,В пучине глубокой, безвестной морскойНавеки, плеснув, утонуло. (2)
