Если вернуться теперь к образу Большого Пожара, то видно: размеры опасности в Америке сознают, пожарные средства подготовлены (или готовятся) очень большие, уточняются правила поведения на пожаре. Что же удалось уже потушить? В ответах на этот вопрос нам приводили примеры. Питтсбург был одним из самых дымных городов США – сейчас это город с чистым, здоровым воздухом. Река Уилламет (штат Орегон) считалась до крайности грязной – сейчас в ней купаются, ловят рыбу. Во Флориде закрыто строительство канала, по которому (более короткий путь на атлантическое побережье) собирались баржами доставлять нефть. Там же, во Флориде, прервали строительство аэропорта (канал и аэропорт угрожали местной флоре и фауне). В Калифорнии удалось наложить запрет на проект дороги через рощу секвой. Принят закон об охране остатков хищных животных. Выиграно несколько судебных исков, предъявленных загрязнителям среды. По тому, как всюду, где заходил разговор, назывались одни и те же примеры, можно было понять: американцы гордятся этими достижениями. Но, с другой стороны, чувствовалось: достижения эти символические и особых успехов пока что нет.

Трудности, связанные с охраной среды, понятны. Но в стране с частным владением, с неконтролируемым рынком и производством, в стране, к тому же замахнувшейся жить явно не по средствам (имеется в виду уровень потребительских запросов и запасы природных ресурсов), трудности эти удесятеряются. На эту тему с людьми, гостеприимно нас принимавшими, разговоров было немного. Но обсуждение проблемы в американской печати дает достаточную пищу для размышлений.

Вопрос вопросов – кто загрязняет Америку? кто обязан за это платить? и настало ли время платить? – вызывает много страстей. Между тем платить уже начали. Даже прижимистый конгресс понимает: промедление с ассигнованиями заставит завтра платить еще больше. На запрос президента – немедленно выделить 12 миллиардов долларов для исследований и очистки среды – конгресс (редкий случай!) вдвое увеличил испрошенную сумму. Из какого кармана брать нарастающий вал расходов? Расчеты показывают: на борьбу с загрязнением каждый американец уже платит в той или иной форме примерно 65 долларов в год (в наиболее загрязненных районах – 200). Многие готовы мириться и с прямыми налогами на очистку среды. Но в качестве радикальной меры предлагается поставить рост цен в зависимость от расходов на чистку (автомобиль, например, должен стоить на 300—400 долларов дороже). Всем ясно, что бремя расходов при этом ляжет не на плечи миллионеров. Справедливый путь: потрясти главный мешок, мешок, куда сыплются прибыли от эксплуатации людских и природных ресурсов, – «планировать прибыли с учетом затрат на очистку». Но владельцам мешка такой вариант не подходит. «В деятельности корпорации борьба с загрязнением среды занимает одно из последних мест – где-то после благотворительности», – пишет журнал «Ньюсуик».

Общественное мнение, законодательство и не в последнюю очередь своекорыстные интересы (вода в некоторых случаях становится непригодной даже для промышленного использования, а загрязненный воздух вызывает отток населения) заставляют сейчас промышленников участвовать в обсуждении проблемы и идти на какую-то часть расходов. (Каждый шаг, разумеется, всеми средствами прославляется, рекламируется, выставляется напоказ.) Единственным средством заставить капиталиста строить очистные сооружения или менять технологию производства остается штраф – 10 тысяч долларов за каждый день загрязнения. Прикидывая все «за» и «против», некоторые фирмы зашевелились. Конъюнктура породила новую отрасль промышленности – производство средств очистки воздуха и воды. Таких предприятий в стране сейчас около трехсот. Но пока их питают средства налогоплательщиков. (Конгресс на строительство водоочистительных сооружений выделил 10 миллиардов долларов.) Что касается частных средств, то от своих прибылей на охрану среды предприниматели щиплют лишь крохи и умело обходят угрозу штрафов (фальсификация данных о загрязнении, свой человек в Вашингтоне, видимость принятых мер и так далее). Очень распространен шантаж, когда рабочих превращают в заложников. «Штраф?.. Тогда я вынужден уволить половину рабочих». Иногда корпорация под нажимом закона о штрафе демагогически апеллирует к рабочему: «Ты хочешь рыбы или работы?» Положение людей на бумажной фабрике или на нефтеперегонном заводе становится сложным. Их, разумеется, беспокоит удушливый воздух, забитая мусором речка, отравленная пища, они понимают, что завтра положение ухудшится еще больше, но потерять работу сегодня – для них главная из трагедий.

Предприниматель, впрочем, не церемонится, если ему представляется выгодным закрыть предприятие (устарело оборудование, надо менять технологию). Угроза штрафа в такой ситуации – хороший предлог. Но чаще всего избирается тактика проволочек: «Очищать мы беремся, но у нас трудности, надо время…» «Большинство обещаний промышленников всерьез заняться очисткой воздуха и вод оказывается пустой болтовней. Промышленники рассматривают загрязнение как проблему, заниматься которой должна общественность, а не они сами» («Ньюсуик»), Во всех случаях жажда прибылей берет верх над общественным долгом. Характерный пример – катастрофическая утечка нефти у берегов Калифорнии (район Санта-Барбары). Нефть отравила прибрежные воды, загрязнила 130 километров берега. Виноватый: компания «Юнион ойл». Был ли известен риск бурения в этом районе? Был. Местные жители проявляли беспокойство и озабоченность. «Однако, – пишет профессор Мичиганского университета Джозеф Л. Сэкс, – каждая попытка открыто исследовать вопрос отвергалась или высмеивалась поскольку другие, более могущественные силы уже решили вопрос». Позже, когда природе района был нанесен огромный ущерб, выяснилось: «Юнион ойл» не хотела никого слушать, потому что «оборудование стоимостью в миллионы долларов было заранее подготовлено». «Американское кредо заключается в том, чтобы разбогатеть сегодня и наплевать на то, что будет завтра», – пишет старейший эколог США Юджин Одун, анализируя подобные ситуации.