здесь ни при чем. Не хочет появляться в сценарии, который сам так искусно создал. Излучающая галлюцинации трубка уже убрана в отделение, находящееся в голове робота.

— Спасибо, — сказала Мачико, подавив улыбку. Не рекомендовалось слишком хвалить роботов этого класса.

Он вышел из-за скалы, стряхивая пыль с колен брюк цвета хаки и расправляя и без того безукоризненно сидящий пиджак.

— Принципы Сан-Цу ты усвоила превосходно, — произнес андроид ровным, несколько неестественным голосом. Речь робота была четко артикулированной, но у него был чуть заметный средневековый западноевропейский акцент.

— Повтори-ка, что ты сказал?

— Я упоминал Сан-Цу, Искусство Войны. Тебе же хорошо известно это слово!

— Ах вот что! А я думала, ты говоришь об одном из видов мух, переносящих заразу.

— Я полагаю, что мухи называются це-це.

— Аттила, мне надоело слушать, как ты все время талдычишь мне прописные истины. Может быть, я и не способна запомнить с одного раза длинное предложение, как ты, но вся полученная информация откладывается в моем подсознании, и в нужный момент она обязательно всплывет. Велик подвиг! Ты создал самурая — сгусток гордыни и злобы. Мне хорошо знакомы подобные вспышки гнева, и я уже давно научилась использовать эту слабость окружающих в свою пользу.

По-моему, это общая черта всех мужчин. А мне пришлось в свое время довольно долго путешествовать даже со сверхрасой... Ну если и не сверхрасой, то по крайней мере великой расой. И все то же самое.

Аттила выглядел несколько озадаченным:

— Я, конечно, не знаю... У меня нет подсознания. Наверное, мне надо накопить денег и когда-нибудь купить его себе.

Они стояли в чистом поле, километрах в трех от города, на планете, где сейчас работала Мачико. Сегодня был день, узаконенный Компанией как субботний, и девушка использовала его для личных дел в своем обычном стиле: упражнения. Она делала боевые упражнения с Аттилой Гунном, ее роботом, если уж говорить точно.

Принципы Мачико были просты: держать тело в форме, душу в порядке, голову в ясности. Это — ее выигрышный билет. Когда девушку направили сюда, в Зеросвиль, она поняла, что ей нужен тренер и в каком-то смысле компаньон. Нанять кого-то из людей в этом мире намеков и недосказанностей было нереально, и Мачико решила купить робота. Возможно, правильнее сказать андроида, таково было общепринятое название. Но, учитывая технические характеристики механизма, указанные в паспорте, девушка считала Аттилу роботом. Когда она его покупала, он не имел имени, у него был просто номер. Аттилой назвала его Мачико.

Купить андроида было непросто. Нечасто случалось, чтобы рядовой горожанин мог позволить себе такую роскошь. Мачико требовалось на это разрешение Компании. В туманных выражениях девушка объяснила, для чего ей нужен робот. Начальство, зная о ее прошлом, решило, что лучше разрешить Ногучи купить андроида, чтобы не иметь лишних хлопот с этой распущенной девицей. Раз у нее есть деньги и она хочет потратить их на искусственного компаньона, пусть тратит. Не все ли им равно, как она будет его использовать: для спортивных тренировок или как сожителя.

Аттила Гунн не был обычным андроидом, которых использовала компания. Он не являлся искусственным человеком в обычном смысле, он представлял собой механический вид. Эту модель создали, чтобы она была доступна потребителям средней руки для использования в коммерческих и частных целях. Для военных действий и космических исследований конструировались более сложные андроиды.

Мачико запрограммировала Аттилу для своих нужд, согласно своим запросам, но не знала, как поступить с уже имеющимися у него, зашитыми программами, отвечающими вкусам создателей робота.

— Прекрасный день, мисс Ногучи, не правда ли? — Аттила улыбался, глядя на бескрайние равнины.

Мачико что-то проворчала в ответ.

— Вы сегодня не в духе?

— Ты же знаешь, что меня раздражает, когда ко мне обращаются “мисс”, черт возьми!

— А разве вы замужем?

— Послушай, уже сто раз об этом говорили. Надоело! Не понимаю, почему я сразу не стерла все программы, заложенные в тебя раньше. Ведь я даже и не подозревала, что ты получил такое сложное воспитание. К сожалению, сейчас я уже не могу этого сделать, не стерев полностью твою индивидуальность. Не мог бы ты сам выборочно стереть из памяти чепуху, подобную обращению “мисс”.

— Разумеется, мог бы.

— Сделай милость. Сотри, пожалуйста.

— У вас сегодня на редкость дурное настроение мисс Ногучи.

— Мачико! Будь добр, зови меня просто Мачико.

— Прекрасно. Мне нравится наше неформально общение. Так мило беседовать с тобой, когда ты спускаешь меня с поводка и позволяешь выполнять малейшие твои прихоти.

— Тебя никогда не раздражало, что у тебя нет свое собственной жизни?

— Моя жизнь в служении.

— А также в просмотре видеопленок и составлении музыкальных каталогов.

— Нужно же чем-то заниматься в свободное время.

— Мне бы следовало запрограммировать тебя на уборку квартиры и приготовление пищи. Вот как надо было поступить с тобой!

— Я хорошо выполняю свои обязанности.

— Однако ты даже воды не можешь вскипятить, не говоря уже об ужине.

— Ты забываешь, что мои вкусовые чувства сначала нуждаются в калибровке и корректировке, чтобы я смог готовить по твоему вкусу. Я, конечно, мог бы и убираться больше, чем теперь, если бы твои экстравагантные упражнения в медитации не требовали спартанских условий. А ведь в твой режим входит и уборка квартир. Мне просто не остается работы.

— Ну хорошо, хорошо. Извини. Действительно, у меня паршивый характер и настроение не лучше. Ты знаешь, победа над голографическим противником приносит такого удовлетворения, как над существом плоти и крови.

— Извини. Я не волшебник, я еще только учусь. А ты вновь и вновь стараешься дать мне почувствовать насколько я неполноценен.

— Да что ты? Ничего подобного.

Аттила неожиданно улыбнулся. Его улыбка часто обескураживала девушку. Обычно в спокойном состоянии лицо робота не выражало эмоций. Хмурое, с темными глазами и четко очерченным носом идеальной формы. Аттила был больше похож на молодого неаполитанского бизнесмена, чем на германского гунна. Безукоризненная прическа, элегантный костюм, прекрасно сидевший на его высокой стройной фигуре, делали его похожим на аристократа. Когда же он улыбался, обнажая белые, совершенной формы зубы, лицо его как бы освещалось изнутри теплым матовым светом. В такие минуты Мачико полностью забывала, что он не человек. В эти же редкие мгновения девушка вспоминала о том, что она-то человек, что она женщина.

Раньше Мачико гордилась тем, что умеет быть холодной и владеть собой. За эти черты характера окружающие прозвали ее “холодная принцесса” или “Снежная королева”. Этим она отпугивала людей, и друзей у Мачико было мало. С детства она мечтала вырасти жесткой, рассудительной и стать профессионалом. Она добилась своего. Правда, теперь подруги отвернулись от нее, а мужчины... Мужчины тоже не слишком жаловали. Мужчины любят женщин за их слабость.

После событий на планете Гордиан Мачико немного изменилась. Да, она чувствовала себя комфортно с яутами, с теми, кто живет руководствуясь четкими правилами поведения. Однако и яуты не всегда выполняли собственные законы, и поведение их оказывалось часто непредсказуемым. Они были чужаками, а не еловеками. А она — человек. На Гордиане Мачико поняла, что способна глубоко любить, быть преданной, гуманной. Она с уважением относилась к яутам, во многих отношениях и сама стала одной из них, но настал момент, когда девушка вдруг поняла, что хочет разобраться в себе, хочет узнать, насколько ей присущи