— Не надо об этом. Ты берешь командование на себя? — Ее голос дрогнул. — Никто не знает, на что я запрограммирована. Возможно, в меня заложены идеи какой-нибудь компании, предназначенные для научных исследований. Что, если в меня заложено убить вас всех, когда мы прилетим на Землю? Мне нельзя доверять, — заключила Рипли, понизив голос.

— Может быть, ты можешь найти доступ к своей программе?

— Нет. Очевидно, во мне слишком хорошо все продумано. Никакой механики, никаких вставных блоков. — В ее голосе звучало разочарование.

— Джоунс сказал, что он никогда не определил бы этого без микросканера, на уровне обычного обследования я вполне могу сойти за нормального человека, — сказала она.

Уилкс нахмурился:

— Я понимаю неоднозначность твоего отношения к этому. Но, черт побери, я не думаю, что нужно что- то менять. Ты могла оставить нас, и все мы погибли бы там. Ты могла нас убить здесь. И разве на Земле еще остался кто-нибудь, кто занимается научными исследованиями?

На мгновение он замолчал.

— Мне кажется, что если тебя кто-то и запрограммировал, то сделал это не так уж плохо. Если разобраться в твоей технологии можно только с помощью микросканера, то я думаю, менять нам ничего не стоит. Кого волнует, кто ты на самом деле?

— В первую очередь меня.

Рипли толкнула ногой дверь и вышла в коридор.

Уилкс остановился у полуоткрытой двери.

«Боже! Что подумают об этом остальные, узнав, что та, кого они считали человеком...»

«Билли, — подумал Уилкс. — Очевидно, Рипли не сможет сама разобраться в своих чувствах. Может, Билли сможет чем-то помочь? Она же любила Бюллера, даже после того, как узнала о нем правду...»

Уилкс отправился на поиски Билли.

Билли постучала в дверь Рипли и стала ждать, когда та откроет. Но ответа не последовало. Отопительная система «Куртца» работала этой ночью в обычном режиме. Билли плотно обхватила себя руками, пытаясь согреться. Она постучала снова, но тише.

«Возможно, она спит. Это не так уж плохо», — подумала Билли.

Она постояла еще немного и отправилась в свою каюту. Когда она вошла в каюту, в дверях показался Уилкс.

— Она спит, — сказала Билли.

— Или не отвечает. Но, возможно, ты сможешь поговорить с ней завтра, — ответил он.

Они не могли больше говорить об этом. Капрал пошел к себе. Билли осталась в своей каюте. Она очень устала, но заснуть не могла. Слишком о многом еще надо было подумать. Девушка села на край постели.

Что она может сказать Рипли? О чем и как теперь можно вообще говорить?.. «Рипли, как это ужасно... Ну и дела! Ты же знаешь, я любила одного солдата. Оказалось, что он ненастоящий. Меня это известие очень ранило. Мне показалось, что меня предали...» Да, конечно, такие слова обязательно помогут.

Билли вздохнула и легла на спину. Она уставилась в потолок и попыталась сосредоточиться, глядя на стыки гладких пластиковых панелей. Она хотела немного отвлечься.

Митч был достоин ее любви. Сейчас Билли лишний раз убедилась в этом. Впервые она подумала об этом, улетая с Уилксом на корабле с того ужасного планетоида. Что изменила новая информация о Рипли? Билли попыталась последовательно вспомнить ее действия. С самого начала Рипли полностью отдала себя идее уничтожения тварей. Нет, ее отношение к Рипли оставалось непоколебимым.

С тех пор как Билли знала ее, Рипли никогда ни в ком не нуждалась. Но сейчас складывалось так, что ей нужна была помощь. Ее реакция на происшедшее выглядела слишком человеческой.

«Слишком человеческой...» — задумалась Билли.

То же самое произошло с Митчем при выполнении им своей последней операции.

«Был ли Митч просто машиной? А Рипли?»

После Митча она уже иначе смотрела на подобные вещи. У Билли появилась своя точка зрения. То, что Рипли не рождена естественным способом, еще не означает, что у нее нет души. В чем ее превосходство и в чем ее недостатки перед людьми? Кто может уверенно провести линию, отделяющую одних от других? Билли уснула, так и не найдя ответа.

Рипли все больше убеждалась, что ей необходимо поесть, так как чувство голода со всей очевидностью возрастало.

«Что ж, я, кажется, голодна. Вот задача», — размышляла она поздним утром, лежа в постели.

Она проспала почти десять часов, но усталость не прошла. Рипли продолжала лежать с закрытыми глазами. Других мыслей почему-то не приходило, да она и не знала, о чем ей теперь думать.

«Интересно, каким образом я вообще могу чувствовать? И какое значение могут вообще иметь чувства, если они искусственные?» Но по крайней мере хоть что-то стало становиться яснее. В первую очередь это, конечно, провалы в памяти. Понятным становилось неестественное недоверие к врачам, как запрограммированная мера предосторожности, чтобы никто не мог догадаться о ее действительном происхождении. Стоило их подпустить немного поближе, и ее тайна могла раскрыться. Дальше все выглядело очень иллюзорным.

Рипли никогда не доверяла андроидам. На них нельзя было положиться. Зачастую они предавали даже самих себя. Такова их природа. Когда-то они предали ее саму...

Синтетический андроид с «Ностромо» оказался убийцей. Бишоп не подводил никогда, но...

Рипли нахмурилась. Ей всегда казалось, что с Бишопом что-то не так. Она всегда испытывала к нему двойственное чувство, которое теперь не могла ясно вспомнить.

Раздался легкий стук в дверь.

— Рипли, это я, Билли. Можно войти?

Сердце у Рипли сжалось. Билли, ее юная подруга, проявила настоящее мужество. Рипли гордилась ею.

«Смешно видеть человека, похожего на меня», — подумала она.

— Нет, Билли, не сейчас.

— Я только на минутку. Уилкс ужасно хочет спать, и...

— Уходи, Билли, компания мне не нужна.

Одна только мысль о предстоящем разговоре утомляла ее.

Рипли представила замешательство подруги, стоявшей за дверью в поисках таких магических слов, как «кому какое до этого дело» или «это не так уж и плохо».

Мысль о сочувствии Билли действовала на нее болезненно. Но она уже знала, что ее чувства нереальны.

«Черт побери!»

— Нет, Билли, нет, не сейчас, — добавила она.

Рипли прислушалась к шагам уходящей подруги.

Рипли доставляло удовольствие знать о том, что все ушли спать. Ей хотелось остаться одной.

Внезапно у нее в животе заурчало. Рипли прижала колени к груди, пытаясь избавиться от неприятных ощущений.

Уилкс чувствовал себя прекрасно. Он сел на кровать и стал разглядывать своих спящих в разных позах друзей. Его удивило отсутствие обычных неприятных ощущений после сна, но как-то смутно...

Складывалось впечатление, что болезненные чувства вообще исчезли.

Он оделся, радуясь теплу и силе своего тела.

Но за всем происходящим скрывалось что-то ужасное. Он чувствовал нечто...

Спускаясь по лестнице, Уилкс громко захохотал. Долгое время его мучило чувство вины, тяжелым бременем лежавшее на его душе. Но за что? Ведь все уже в прошлом, и перед ним открыто бесконечное пространство. И удивляться здесь нечему. Это свобода!

Леденящий голос внутри него подсказывал ему путь к освобождению.

«Свобода — это ключ...» — нежно говорил он.