Рейнская мадера 1886 г.
Коньяк 'Наполеон' 1873 г.
В этот вечер большинство Знаков пребывали в печальном расположении духа, несмотря на великолепные яства, приготовленные братом Девой. Да и сам брат Дева был несколько мрачен (вероятно, в связи с злоключениями в делах, постигшими почти всех братьев по 'Новому Зодиаку', а также, по-видимому, из-за некоторых ингредиентов бульона); однако по мере дегустации вин и прочих напитков общее настроение начало меняться в сторону улучшения.
Некоторые Знаки шутливо поддразнивали брата Близнецы, имея в виду успешное насильственное поглощение его компании корпорацией брата Козерога. Последний возразил, что юридическая терминология не отражает истинного положения дел, так что он лично относится к брату Близнецы без малейшей вражды и надеется, что брат Близнецы ответит ему такой же доброжелательностью. В завершение своей речи брат Козерог заверил брата Близнецы, что для последнего всегда найдется место за этим столом, невзирая ни на какие капризы фортуны.
Поскольку с первого заседания 'Нового Зодиака' истек целый год, брату Козерогу вновь выпал черед взять на себя роль окормителя. Он заявил, что приглашает всех братьев Знаков на обед, который даст в следующем месяце.
Засим заседание закрывается.
Секретарь Козерог.
1 декабря
…свою родную дочь. Они превратились в чудовищ, но заплатили за это вопиющую цену. Даже если ты суров и бессердечен, нельзя ничего не почувствовать, когда на стол подают твое детище, твою плоть и кровь.
Твой 'бизнес' тоже не может уцелеть, когда от занятий делами тебя отвлекает совесть, когда ты сам пробиваешь зияющие бреши в своей корпоративной структуре, забивая на мясо тех, кто выстроил это здание.
Недолго же простоит здание, когда уцелевшие служащие получают информацию о случившемся из сообщений по электронной почте, которые, будучи прочитанными, бесследно стираются из памяти сетевых серверов 'Фэрфакс-Текнолоджи', используемых ныне повсеместно.
9 декабря
Всем Знакам, кроме одного, пришел крах. Они стали жертвами собственного голода и аппетитов, которые пробудил этот голод. Благодаря конфиденциальной информации об их неприятностях, которой я располагаю, мне было легко скупить и проглотить их. Сегодня утром пал последний бастион.
Итак, фирмы Знаков 'Нового Зодиака' можно считать поглощенными.
Присутствуют все Знаки. Окормитель — Козерог. Отсутствуют на своих местах Водолей, Рыбы, Овен, Телец, Близнецы, Рак, Лев, Дева, Весы, Скорпион, Стрелец
Закуски а-ля-Водолей ~ Пельмени 'Стрелецкие'
Рыбный суп ~ Котлетки телецкие
Паштет 'Близнецы' ~ Грудки 'Девственные'
Жаркое из мяса льва в мятном соусе ~ Тушеные скорпионы
Салат 'Весы' ~ Седло Овна
Раки в сметане
'Пол-Роджер' сухое 1956 г.
'Шато-Латур' 1947 г.
Мадера 'Тихнер' 1868 г.
'Кафе-Англе' 1854 г.
Послеобеденная беседа продлилась недолго Брат Козерог заметил, что иногда единственным средством против неучтивости в обществе может быть лишь насильственное удаление неучтивых элементов. Против этого замечания никто не возражал.
После краткой паузы брат Козерог предложил упразднить клуб 'Новый Зодиак' в связи с недостаточным количеством членов. Решение было одобрено большинством голосов ('За' — один голос, 'Против' — ни одного).
Поскольку брат Козерог трапезовал в одиночестве, он вызвался оплатить полную стоимость обеда. Возражений не было.
Другие Знаки учтиво отправились наслаждаться миром и покоем.
На этом заседание было закрыто.
Секретарь Козерог.
Рэмси Кемпбелл
Забава
Когда Шоум обнаружил, что он уже в Уэстингси, он различал только мелькавшие перед глазами обрывки дороги, извивающиеся, как гадюки, под хлынувшим ливнем. Бульвар, где он видел пенсионеров, вывезенных на колясках за ранней дозой солнечного света, и туристов с рюкзаками, набитых в вагоны, которые повезут их к Озерам, махал отдельными деревьям, которые казались слишком юными, чтобы выходить одним к серому морю, несущему сотни пенных гребней. Сквозь шум помех и шипение ветрового щитка местная радиостанция советовала водителям не выезжать сегодня на дорогу, и он чувствовал, что ему предлагают шанс. Сняв номер, он сможет позвонить Рут. В конце бульвара он объехал вокруг старого каменного солдата, вымокшего почти дочерна, и поехал вдоль приморских отелей.
Вид был довольно неприветливый. Знак перед самым большим и белым отелем говорил НЕТ, явно потеряв терпение перед тем, как осветить второе слово. Шоун свернул в первую узкую улочку меблированных комнат, из тех безликих, где он останавливался с родителями почти пятьдесят лет назад, но таблички в окнах были столь же негостеприимны. На улицах, которые, как он помнил, состояли из малых отелей, было меньше зданий, и все это были дома престарелых. Пришлось опустить окно, чтобы прочесть знаки на той стороне дороги, и когда он их прочел, правый бок у него уже промок. Ему нужна была комната — сил на возвращение в Лондон не хватит. Через полчаса он выедет на шоссе, около которого ему обязательно надо найти отель. Но он только достиг окраины города и притормозил на развилке, когда увидел руки, закрепляющие объявление в окне трехэтажного дома.
Он прищурился в зеркало, чтобы проверить, что не стоит ни у кого на дороге, потом опустил стекло на дюйм. Объявление либо упало, либо его сняли, но стоянка в конце короткой дорожки была не занята, и над высокой толстой слезящейся стеной висел знак, на котором кусты изо всех сил старались скрыть слово 'ОТЕЛЬ'. Он зарулил между столбами ворот и чуть не зацепил правую стену здания.
Через окно мало что можно было различить. Слой сетчатых занавесей, а может, и не один, защищал комнату от посторонних взглядов. За тяжелыми сиреневыми шторами, прилипавшими к влажному стеклу, внезапно погас свет. Шоун схватил сумку с заднего сиденья и выскочил на открытую веранду.
Дождь лил все время, пока он давил на медный звонок рядом с высокой дверью. Кнопки в нем уже не было, осталось только гнездо с грязной крестовиной, пружинившей с той же яростью, с которой давил на
