Что-то сердито бурча себе под нос, кассирша дала ему сдачу и неодобрительно покачала головой, увидев, как он небрежно бросил деньги на поднос и пошел к своему столику.

Следующие сорок минут Мак посвятил дегустации пирога с телячьими почками, жареных помидоров и других блюд британской кухни. Сидя перед окном, он видел всю улицу и без помех наблюдал за всеми посетителями «Духа Сохо».

Без десяти одиннадцать перед клубом остановилось такси, и из него вышла Энн Франклин. Болан видел, как она нагнулась ко второму пассажиру, который остался в салоне машины и должен был, вероятно, держать такси до ее возвращения. Они обменялись несколькими словами, потом машина тронулась, а девушка вошла в клуб. Болан подождал еще и не напрасно: через несколько минут подъехало еще одно такси — может быть, то же самое, — и из него вышел полный мужчина, тот самый здоровяк, который вез их из Дувра в Лондон. Мак вспомнил, что девушка называла его Гарри Парксом.

Краем глаза Болан заметил еще одну автомашину — на этот раз небольшой седан английского производства, который медленно подъехал к тротуару и остановился в нескольких метрах позади такси. Из машины вышли два человека и следом за Гарри Парксом скрылись за дверью клуба. Машина тут же отъехала, а еще один подозрительный тип вышел из заведения и перешел на другую сторону улицы. Болан видел, как он прислонился к фонарному столбу и закурил сигарету, словно ожидал кого-то.

Мак без труда догадался, кого ждал этот человек. Он вздохнул, незаметно расстегнул рубашку и вытащил из кобуры «беретту». Болан положил пистолет на колени и, спрятав руки под скатертью, начал навинчивать на ствол глушитель. Покончив с этим, он сунул пистолет за пояс. На мгновение Маку показалось, будто он в театре: вот-вот поднимется занавес и объявят его выход.

Болан покинул свой наблюдательный пункт и вышел на улицу. Он на мгновение остановился, высматривая другие подозрительные личности, но больше никого не увидел. Однако тип, что стоял у фонаря, заметно напрягся и далеко выплюнул изо рта горящую сигарету. Мак сообразил, что на улице в ожидании этого сигнала должен быть еще кто-то, и намеренно стал топтаться на месте, чтобы заставить противника окончательно раскрыться. Долго ждать не пришлось: со стороны сквера Сохо появился человек, который торопливо перешел улицу и занял позицию слева от Болана.

Мак чуть заметно улыбнулся и решительно направился к клубу. Он терпеть не мог интриг и пришел к выводу, что настал момент, когда нужно провести черту между друзьями и врагами, а также выяснить, наконец, на чьей стороне Энн Франклин и ее приятели из «Музея де Сада». После этого можно будет приступать к активным действиям.

Не успел Мак переступить порог клуба, как оба типа, следивших за ним, также перешли на другую сторону улицы.

Рядом со входом за небольшой стойкой находился пожилой, но очень элегантный портье.

Скромная табличка на стене сообщала, что право доступа в клуб имеют только его члены. Болан направился к стойке.

— Я должен встретить здесь одну молодую особу, — сказал он. — Может быть, вы…

— В любом случае вы обязаны приобрести карточку члена клуба, сэр, — прервал его портье. — Таковы правила. Это обойдется вам в три соверена[1] и десять шиллингов.

Болан вытащил бумажник.

— Сколько это в фунтах и граммах?

Портье рассмеялся.

— Для вас, американцев, сэр, наши традиции должны казаться по меньшей мере странными, если не сказать больше. Но мы скоро переходим на десятичную систему и станем такими же скучными, как и вы.

Оба субъекта с улицы вошли в холл и теперь, топчась у входа, изо всех сил делали вид, будто их не интересует разговор у стойки.

Болан взялся за деньги.

— Так сколько? — спросил он.

Взгляд портье упал на записку, лежавшую на журнале регистрации посетителей клуба.

— У вас назначено свидание с мисс Франклин, сэр?

— Именно с ней.

— Тогда прошу простить меня. Вы можете проходить, у вас все в порядке. Я только что заступил на дежурство, сэр, и еще не успел просмотреть все записи.

— Значит, я могу войти?

— Конечно, сэр. Вам нужно пройти через бар, спуститься вниз, в танцевальный зал, а уж оттуда вы подниметесь в мезонин. Комната номер 3, сэр.

Болан уронил десятифунтовую купюру на стойку.

— Забудьте о моем визите. О'кей?

Деньги молниеносно исчезли под ладонью портье.

— Я само молчание, сэр. Скажите, а те два господина, что стоят у двери, они вас сопровождают?

— Конечно, нет.

— Боже мой, как это неприятно, сэр. Должен вам сказать, что эти люди из Скотланд-Ярда.

Болан удивленно приподнял бровь.

— Да ну? Ладно, благодарю вас, старина.

Он толкнул дверь, ведущую в бар, и вошел в большой, шумный зал.

События принимали любопытный оборот, но отступать уже было поздно.

«Дух Сохо» был типичным лондонским клубом, подобный сотням таких же заведений, разбросанных по всему городу. Однако его отличала удивительная стабильность, в то время как другие клубы появлялись и исчезали очень быстро, словно лед под жарким летним солнцем. Популярность «Сохо» оставалась неизменной на протяжении нескольких сезонов и с завидным постоянством привлекала туристов и лондонцев, невзирая на периодические колебания моды, потрясавшие лондонскую субкультуру. Этот клуб стал излюбленной концертной площадкой лондонских рок-групп, а также иностранных музыкантов, приезжающих на гастроли. Здесь же постоянно толклись фанаты обоего пола, не дающие прохода своим кумирам.

В баре не было никаких развлечений, если не считать голых девок в стеклянных цилиндрах, расставленных по всему залу. В глазах у Болана зарябило от пестрой шумной толпы, гул которой наверняка заглушил бы шум прибоя на каменистом пляже. Бар освещался прозрачными трубами с живыми манекенами, менявшими позы при каждом изменении цвета загоравшихся ламп. Мак остановился перед неподвижно застывшей блондинкой, прикурил сигарету и стал размышлять, почему полицейские не попытались перехватить его у входа в зал. Возможно, они получили приказ ничего не предпринимать, а может быть, Болан застал их врасплох и они не успели подготовить засаду. В таком случае, нужно быть настороже, чтобы не попасть на крючок полиции.

Мак прошелся вокруг цилиндра с блондинкой, не желая уходить далеко от двери. Его интересовало — пойдут ли агенты Скотланд-Ярда за ним либо останутся у входа. Из любопытства, а может, из озорства, он попытался смутить девушку в трубе и пристально уставился на нее, но она сохраняла каменное выражение лица и, казалось, не замечала его присутствия. Свет из ярко-красного стал сдержанным фиолетовым, и девушка изменила позу: из лесной нимфы она превратилась в сладострастную чародейку — голова запрокинута, колени согнуты, бедра широко раскрыты. Болан улыбнулся ей и пошел к лестнице. Несомненно, Лондон мог предложить немало развлечений одинокому мужчине, имеющему время и деньги, чего, к сожалению, нельзя было сказать о Болане, так как парни из Скотланд-Ярда все же вошли в бар.

Болан спустился в главный зал, где, на первый взгляд, негде было яблоку упасть — настолько плотно его заполняла покачивающаяся и орущая людская масса, подстегиваемая пронзительными звуками музыки и психоделическими световыми эффектами. В центре зала на эстраде бесновалась какая-то рок-группа, музыканты которой, казалось, вели отчаянную борьбу с певцами, пытаясь перекрыть ревом гитар их