братьями, мы — Его братья по Адаму, по нашему праотцу Адаму; мы — братья Иисуса по своей человеческой сущности. Но вы, евреи, вы — Его братья по крови. Одного роду и племени. О вас пролил Он свои единственные слезы. О вас плакал Он над тем толпищем. Вы видели цвет его глаз; вы слышали звук его речей. Одного роду — навеки. Вы слышали звук Его собственного голоса. Словно младшие братья, вы были окутаны теплотой, нежностью Его взгляда. Вы были укрыты, вам служила укрытием доброта Его взгляда. О вас печалился Он над той толпой. Иисус, Иисус, предстанешь ли Ты когда–нибудь так перед нами? Если бы Ты был здесь, Господи, ничего подобного не случилось бы. Ничего подобного никогда бы не произошло.
Госпожа Жервеза
Он здесь.
Он здесь как в первый день. Он здесь среди нас как в день своей смерти. Он вечно среди нас словно в первый день. Вечно, изо дня в день.
Он здесь, среди нас, изо дня в день своей вечной жизни.
Его тело, все то же Его тело, висит на том же кресте; Его глаза, все те же Его глаза, мерцают от тех же слез; Его кровь, все та же Его кровь, сочится из тех же ран; Его сердце, все то же Его сердце, источает все ту же любовь.
В силу той же жертвы льется та же кровь.
Один приход озарен вечным сиянием. Но и все приходы озаряются вечным сиянием, ибо во всех приходах есть тело Иисуса Христа.
В силу той же жертвы распято то же тело, в силу той же жертвы льется та же кровь.
В силу той же жертвы недвижна та же плоть, в силу той же жертвы льется та же кровь.
В силу той же жертвы приносятся в дар та же плоть и та же кровь.
Это та же история, абсолютно та же, вечно та же, которая произошла в то время и в том краю и которая происходит ежедневно, изо дня в день до скончания веков.
Во всех приходах всего христианского мира.
Будь то хоть в Лотарингии, хоть во Франции. Все городки сияют в присутствии Божием. Все городки — христианские в глазах Божиих.
Евреи, вы не сознаете своего блаженства; Израиль, Израиль, ты не сознаешь своего блаженства; но и вы, христиане, тоже не сознаете своего блаженства; своего нынешнего блаженства; а это все то же блаженство.
Ваше вечное блаженство.
Израиль, Израиль, ты совершенно не сознаешь своего величия; но и вы, христиане, не сознаете своего величия; своего нынешнего величия; а это все то же величие.
Ваше вечное величие.
Все городки любимы в глазах Божиих,
Все городки — христианские, все городки священные,
Все городки — Божий в глазах Божиих.
Жаннетта
– Здравствуйте, госпожа Жервеза.
Госпожа Жервеза
– Здравствуй, дочь моя. Спаси, Господи, твою душу.
Жаннетта
– Аминь. Мой дядюшка сказал Вам, госпожа Жервеза, что я хочу Вас видеть?
Госпожа Жервеза
– Да, дочь моя, и я подумала, что ты несчастна.
Жаннетта
– Увы.
Госпожа Жервеза
– Господь ведет нас, дитя мое, Господь ведет нас за руку. Все в руках Божиих. Мы не совершаем ничего, на что не было бы воли Божией и что не было бы ему угодно. Это Господь, сам Господь привел меня сегодня утром к тебе.
Жаннетта
– Воистину так, госпожа Жервеза.
Госпожа Жервеза
– Господь привел меня к тебе, потому что ты несчастна. Здесь в приходе наивно полагают, что твоя жизнь тебе по душе, потому что ты добрая христианка, потому что ты хорошая прихожанка, потому что ты набожна; потому что ты как должно прошла свое первое причастие; потому что ты исправно посещаешь обедни и вечерни; потому что ты часто ходишь и церковь; и потому что в поле ты становишься на колени, когда издалека доносится мирный перезвон колоколов.
Жаннетта
– Увы.
Госпожа Жервеза
– Но я–то знаю, что всего этого недостаточно. Я подумала, что и ты тоже несчастна, вот почему я сразу же пришла.
Я знаю. Знаю, что ты, напротив, вместила в себе всю печаль христианской души. А эта печаль бесконечна.
Я прошла через это. Святительницы и святители, все святительницы и святители прошли через это. Таково, собственно, условие, тяжкое условие, тяжкий закон, тяжкая школа святости. Я тоже прошла через это, да, и я, недостойная, тоже. Настал твой черед. Каждому свой черед. Каждому свое время. Господь испытывает нас, когда Ему угодно. Господь испытывает нас, каждого в свой черед. Ты не первая. И не последняя.
Жаннетта
– Знаете ли Вы, госпожа Жервеза, что повсюду солдаты штурмуют города и оскверняют церкви?
Госпожа Жервеза
– Знаю, дочь моя.
Жаннетта
– Знаете ли Вы, что они кормят своих лошадей овсом прямо на священном алтаре?
Госпожа Жервеза
– Знаю, дочь моя. И уверяют, что получается прекрасная кормушка, очень удобная, как раз на уровне лошадиной головы.
Жаннетта
– И что они говорят ужасные вещи о Пресвятой Богородице, о Матушке нашей Пресвятой Богородице; и что они поносят, что они хулят распятого Иисуса.
Мне даже сказали, что однажды они ударили распятого Иисуса по щеке.
Госпожа Жервеза
– Это не первая пощечина, которую Он получил. Наши Грехи больнее хлещут Его по щекам каждый день.
Наши грехи каждый день наносят Ему тяжкие удары и оскорбления.
