одну жизнь:

– Да, сир. Мы почтем за честь еще раз выступить вместе.

Голос, казалось, искал способ вырваться из-под гнета стен и потолка подземной камеры. Даффи изрядно оробел, но собрался с духом и ответил:

– Благодарю.

Старый волшебник отступил назад и махнул лампой в сторону ступеней. Видом он напомнил Даффи игрока в шахматы, исполненного сдержанного удовлетворения от удачной комбинации. Без единого слова они начали длинный подъем. В скором времени они вернулись к канату, свисавшему с двух загнанных между камнями свода крюков, где ранее поджидал их диковинный страж. Теперь его и след простыл. Даффи задержался с намерением оглядеться, но Аврелиан, нетерпеливо махнув рукой, двинулся дальше. Лампа светила по-прежнему ярко, но старик встревоженно потряс ее и привернул фитиль, шепотом выругавшись, когда обжег себе пальцы. Когда ступени вывели на площадку для привала, Даффи шумно вздохнул и пригладил волосы рукой в перчатке. Последний отрезок пути, сказал он себе. Вернее, последний рывок.

– Ни шагу дальше, гости сверху, – прошелестел из темноты впереди странный свистящий голос.

Ирландец отскочил и подобрался, выставив перед собой кинжал, тогда как Аврелиан едва не выронил лампу в судорожной попытке отвернуть фитиль. Пламя под стеклом загорелось ярче, отблески заискрились на клочковатом белом мехе трех созданий ростом с человека, поначалу принятых Даффи за пауков. Приглядевшись, он решил, что и они когда-то могли быть людьми, только гораздо раньше, чем улыбчивый приятель с каната. Их уши отросли больше, чем раскинутые руки, явно в ущерб глазам, которые практически потерялись под густым мехом. Чрезмерно вытянутые и изогнутые конечности навели ирландца на мысль, что при движении ползком колени и локти созданий торчат выше головы.

– Потушите огонь, – произнесло одно из созданий, и Даффи узрел причину странного голоса – скулы говорящего были втянуты, выставляя на обозрение жвалы под широкими отверстиями ноздрей.

– С дороги, падаль, – прорычал Даффи, – или мы потушим ваши огни.

Существо выставило руку с пятью длинными когтями и пошевелило ими в воздухе на манер перевернутой на спину букашки.

– Что-то не верится, – прошелестело оно.

– Навозные жуки! – гневно воскликнул Аврелиан. – Вслушайтесь в мой голос, вслушайтесь в его. Ужели не знаете вы, кому противостоите?

Существо захихикало со странным звуком, точно перекатывались в кружке игральные кости.

– Конечно же, знаем, человек.

Волшебник отступил на шаг.

– Кто-то переманил их на сторону врага, – шепнул он. – Я знал о здешних опасностях, порожденных бездушием и забвением, но не ожидал открытой измены.

“Чем переманил?” – подумал Даффи. Но не успел он спросить, как все три создания разом кинулись вперед, точно пущенные одной тетивой. Одно врезалось в Даффи и свалило его на пол, когтями пытаясь добраться до глаз, пока ирландец, закрывшись одной рукой, другой бил кинжалом. Аврелиан уронил лампу, но та, не разбившись и продолжая гореть, откатилась в угол.

Уже вторая тварь насела на Даффи, пытаясь вспороть ему живот, по счастью, на время озадаченная кольчугой под кожаным камзолом. Даффи как заведенный колол кинжалом, и, хотя лезвие через раз погружалось в мягкое брюхо, если не отскакивало от кости, первое создание продолжало раздирать когтями его лоб и щеки. Он чувствовал, как собственная горячая кровь проникает ему в уши, а чужая стекает на руку, сжимающую кинжал, заставляя пальцы скользить. Все запахи перебивала вонь от меха, а слышал он лишь собственные отчаянные вопли.

Внезапно что-то с силой врезалось в существо, оседлавшее его грудь. Ирландец высвободился и по рукоять всадил кинжал в лицо другого нападавшего, примерно туда, где под мехом должен был располагаться глаз.

Существо повалилось, рванувшись так, что кинжал выдернуло из руки Даффи.

На четвереньках он развернулся к первому – и увидел лишь два распростертых на полу неподвижных тела. Он обернулся, чтобы глянуть, как там Аврелиан, но старый волшебник уже отпихивал обмякший труп в сторону, чтобы подобрать лампу. Даффи облегченно выпрямился, потом его колени подломились, и он, скорее, рухнул, чем сел.

– Я думал… их было… всего трое, – еле выговорил он. – О, ясно!

Аврелиан подошел со своей лампой, и теперь Даффи заметил, что четвертое существо, сбросившее когтистую тварь с его груди, было иного сорта. Ногой он перевернул труп и вновь увидел глаза со зрачком- щелочкой и широкую, но теперь совсем безжизненную ухмылку. Горло их нежданного союзника было от уха до уха распорото когтями, но рукоять его короткого меча торчала из пушистой белой груди паучьего отродья.

– Он, видно, решил сам заплатить пошлину, – констатировал Аврелиан. – Хватай кинжал и меч, если желаешь, – я, впрочем, думаю, нужды в них больше нет, – и пошли. Нам крупно повезет, если лампа не потухнет на полпути.

Даффи покоробил легкомысленный тон Аврелиана.

– Здесь отдал жизнь доблестный воин, – угрюмо проронил он.

– Э? Ах да, наш глазастый приятель. Верно. Расплата за храбрость – смерть, равно как и расплата за все остальное. Разменная монета королевства. Если скорбеть о каждом достойном человеке, умершем за нас, то и с постели до горшка не доберешься. Идем.

Ирландец оперся на онемевшие руки, с трудом нашел силы встать – ноги его тряслись. Перед глазами все плыло, и, чтобы не лишиться чувств, он вынужден был опереться о стену и смотреть в пол, стараясь дышать поглубже.

– Постель ждет тебя, – сказал старик. – Вперед и вверх.