Ривас допил свое пиво.

– Лови! – крикнул он и бросил пустой стакан по крутой параболе в сторону Моджо. Тот опасливо оглянулся, поставил лампу на пол и в самое последнее мгновение успел схватить стакан в воздухе.

– Чтоб тебя, Грег... – пробормотал он, поднимаясь на ноги и ковыляя к бару.

– Угу, – кивнул Ривас, хмуро глядя ему вслед. – Будем палить. А что?

Нам платят не за то, чтобы Ривас лабал какие-нибудь баг-уоки, нет, подумал он. Для такой музыки нужны эти дикие юнцы с юго-восточной окраины Догтауна. Юнцы, полагающиеся на громкость своих глоток и раздолбанных инструментов, возмещая ими отсутствие музыкальных навыков.

– Я все никак не могу поймать ритма, – пожаловался Фанданго. – Ну, там, когда бы ты мне позволял просто поддерживать ритм твоего аккомпанемента или даже пения, ну, это еще туда-сюда, но уж эти третий и четвертый слои, и чтоб при этом акценты совпадали...

– Мы будем палить, – твердо заявил Ривас.

– А ты «Одинокого пьянчугу» будешь петь? – спросил Фанданго, выждав несколько минут. – Она самая сложная.

– Бог мой, Томми, – раздраженно вскинулся Ривас. – Это же твоя работа. Да, я буду ее петь. И если тебе лень учиться этому ремеслу, никто не мешает тебе отпустить бороду и побираться на улице.

– Нуда, Грег, только...

– Думаешь, я вернулся из Венеции, потому что плохо работал?

– Да нет же, Грег.

– Вот и верно. А теперь, может, прорепетируем до начала? Тебе не помешало бы.

Прежде чем Фанданго успел ответить, в углу скрипнул стул.

– Мистер Ривас! – Мужчина, сидевший у окна, встал и повернулся к нему. – Мне хотелось бы переговорить с вами, пока вы не начали.

Ривас подозрительно покосился на него. Что это, подумал он, вызов из-за чьей-нибудь попорченной жены или дочери? Впрочем, одет незнакомец был вполне пристойно: в белую фланелевую рубаху и белые же брюки с темным кожаным ремнем. Весьма, весьма пристойно, особенно по контрасту с красным синтетическим жилетом и широкополой шляпой Риваса.

– Идет, – помедлив, ответил Ривас. – Валяйте.

– Вопрос личного характера. Не могли бы мы обсудить его здесь, за столом? Хотите выпить?

– Ну...

Моджо вынырнул с кухни с полным стаканом пива в руках, стоило Ривасу спрыгнуть со сцены.

– Спасибо, – сказал Ривас, принимая стакан. – И еще стакан того, чего пожелает гражданин.

Моджо повернулся к незнакомцу.

– Стопку валюты Бёрроуза, пожалуйста.

Ривас подошел к столу незнакомца, держа пиво в правой руке, чтобы левая, с ножом, оставалась свободной. Стул он подвинул себе ногой.

Тут появился Моджо с бренди, поставил стакан перед незнакомцем, отступил на шаг и кашлянул.

– За мой счет, Моджо, – сказал Ривас, не сводя взгляда с незнакомца. Тот оказался совершенно лыс – ни волос, ни бровей, ни даже ресниц.

– Нет, я настаиваю, – возразил мужчина. – И пиво мистера Риваса тоже. Сколько?

– Э... Полпинты.

Незнакомец достал из поясной сумки пухлый кошелек, щелкнул замком и протянул Моджо талон- стопяти-десятку. Моджо взял ее и устремился на кухню.

– Сдачи не надо, – крикнул ему вслед незнакомец. Моджо чуть сбавил шаг.

– Спасибо, – отозвался он удивленно.

– Ну? – произнес Ривас.

Незнакомец одарил Риваса откровенно ледяной улыбкой.

– Меня зовут Джо Монтекруз. Мне хотелось бы нанять вас.

Все еще изрядно озадаченный Ривас чуть расслабился и сел.

– Ну конечно. Вы хотите только меня или еще и аккомпанирующий состав? Я стою двадцать полпинт за вечер, а моя команда обойдется дополнительно в семь полпинт. Конечно, если я наберу музыкантов получше, это обойдется дороже. И еще, я занят до...

Монтекруз поднял руку, останавливая его.

– Нет. Боюсь, вы меня не поняли. Меня интересуют вовсе не ваши музыкальные способности.

– О... – мог бы и сам догадаться, сказал он себе. – Тогда что? – спросил он уже так, на всякий случай: убедиться, что не ошибся.

– Мне нужно, чтобы вы провели избавление. Значит, не ошибся.

– Мне очень жаль, но с той работы я ушел.