— Вы никогда не видели его в гареме, — сказал РуЛойн.

— А ему разрешено там появляться? — спросил БреДелл. Врачу дворца позволялось приходить в гарем только по вызовам, когда мамка гарема не могла справиться.

— Главный телохранитель? — спросил ЗеСпиоле. — Да. Ему разрешено выбирать из наложниц- служанок. Из тех, что одеты в синее.

— Вот как, — сказал ЙетАмидус, погладив под подбородком темноволосую девушку, сидящую рядом с ним. — Наложницы-служанки. На ступеньку ниже моей малютки Йалде.

— Думаю, ДеВар не пользуется этой привилегией, — заметил Ралбут.

— Говорят, что он особенно близок с наложницей Перрунд, — сказал РуЛейн.

— Это та, у которой высохшая рука, — добавил ЙетАмидус.

— Я тоже об этом слышал, — согласился БреДелл.

— Одна из личных наложниц УрЛейна? — ужаснулся Сималг. — Но вы же не хотите сказать, что он спит с ней? О боги! Пусть бы протектор оставил его в гареме навсегда — в качестве евнуха.

— Не могу поверить, что ДеВар настолько глуп или несдержан, — сказал БреДелл. — Это, видимо, только рыцарская любовь.

— А может, они что-то замышляют, а? — предположил Сималг.

— Я слышал, что он посещает один дом в городе, хотя и не очень часто, — сказал РуЛейн.

— Дом с девицами? — спросил ЙетАмидус. — Не с мальчиками?

— С девицами, — подтвердил РуЛейн.

— Если бы я был девицей, вынужденной принимать такого типа, то запросил бы двойную плату, — сказал Сималг. — От него пахнет какой-то дрянью. Разве вы не замечали?

— У вас, наверное, нюх на такие вещи, — сказал доктор БреДелл.

— Может быть, у ДеВара есть особое разрешение от протектора? — сказал Ралбут. — Тайное разрешение укладывать Перрунд в постель.

— Она же калека! — воскликнул ЙетАмидус.

— Но все равно красива, — сказал Сималг.

— Нужно сказать, некоторых привлекают разные калечества, — добавил доктор БреДелл.

— Возлечь с королевской дамой Перрунд. Кажется, вы пользовались этой привилегией, ЗеСпиоле? — спросил Ралбут.

— К сожалению, нет, — отозвался ЗеСпиоле. — И не думаю, что ею пользуется ДеВар. Полагаю, между ними существует притяжение умов, а не тел.

— Что-то уж слишком заумное, — пробормотал Сималг, давая знак слуге налить еще вина.

— А каких привилегий вам больше всего не хватает, из тех, что связаны с постом главного телохранителя? — спросил Ралбут, разглядывая плод, с которого он снимал кожицу. Он оттолкнул слугу, который попытался было сделать это за него.

— Мне не хватает ежедневного общества протектора, больше ничего. Это выматывающая работа. Для молодого человека. Мои нынешние обязанности довольно интересны, хотя мне и не приходится иметь дела с послами-убийцами.

— Бросьте, ЗеСпиоле, — сказал Ралбут, откусывая кусок очищенного плода. Потом он выплюнул косточки, откусил еще и проглотил. Он вытер губы. — Вы ненавидите ДеВара, верно? Он прогнал вас с вашей должности.

ЗеСпиоле помолчал несколько мгновений.

— Такое нередко случается, и правильно — вы так не считаете, герцог? — Он обвел взглядом других. — Разве мы все вместе не выгнали старого короля? Но это же было необходимо.

— Абсолютно, — сказал ЙетАмидус.

— Угу, — пробормотал БреДелл, засунувший в рот конфету.

Ралбут кивнул. Сималг вздохнул.

— Это в первую очередь заслуга нашего протектора, — сказал он. — Остальные только помогали ему.

— И мы гордимся этим, — сказал ЙетАмидус, хлопнув ладонью по краю ложа.

— Значит, вы не питаете к нему ненависти? — спросил Ралбут у ЗеСпиоле. — Тогда вы и в самом деле баловень Провидения. — Он покачал головой и ногтем надрезал кожуру еще одного плода.

— Я ненавижу его не больше, чем вы должны ненавидеть протектора, — сказал ЗеСпиоле.

Ралбут перестал есть.

— Почему это я должен ненавидеть протектора? — спросил он. — Я чту УрЛейна и то, что он совершил.

— Включая и то, что он поместил нас в этот дворец, — сказал Сималг. — Если бы не его милости, мы бы до сих пор ходили среди младших придворных. Мы обязаны великому эдилу не меньше, чем купец, который домогается его подписи на документе… Как это у них называется — на документе о льготах. Чтобы потом повесить эту бумажку к себе на стену, и повыше.

— Именно, — сказал ЗеСпиоле. — И тем не менее, случись что с протектором…

— Да не допустит этого Провидение! — вставил ЙетАмидус.

— … то разве не на человека вроде вас, герцог, — представитель знатного рода при прежнем режиме, преданный генералу при новом порядке, — обратит свои взгляды народ в поисках преемника?

— Опять он за свое, — зевнул Сималг.

— Этот разговор неприличен, — сказал РуЛойн.

— Нет, — сказал ЗеСпиоле, глядя на РуЛойна. — Мы должны говорить на подобные темы. Те, кто желает Тассасену и УрЛейну зла, будут наверняка избегать таких разговоров. Вы должны думать о таких вещах, РуЛойн. Вы — брат протектора. Люди, возможно, обратят свои взгляды на вас, если его не станет.

РуЛойн покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я поднялся так высоко на гребне его взлета. Люди и без того говорят, что я забрался слишком высоко. — Он бросил взгляд на Ралбута, который смотрел на него широко раскрытыми, ничего не выражающими глазами.

— О да, — взмахнул рукой Сималг. — Мы, герцоги, категорически против наследования по праву рождения.

— А где наш хозяин? — спросил ЙетАмидус. — Йалде, будь добра, позови назад музыкантов. У меня от этих разговоров разболелась голова. Нам нужны песни и музыка.