стороны своего командира Рудольфа Майстера, да отеческой гордостью рейхсмаршала Геринга, который даже на допросе 10 мая 1945 г., вспоминая о налете на Полтаву, говорил, что 'это было прекрасное время'. [5]
'Их поведение делает честь Красной Армии'
В те несколько дней и ночей американцы многое узнали о характере советских людей. Парадоксальное сочетание легкости, с какой допускаются просчеты в ключевых вопросах, с постоянной готовностью пожертвовать собой (да и другими тоже) ради исправления малой доли этих просчетов, наверное, надолго запомнилось нашим союзникам. Славянская 'система ценностей' тоже оказалась непохожей на западную: жертвами бомбардировки стали в основном солдаты, во время налета пытавшиеся спасти от огня если не сами 'Летающие крепости', то хотя бы их вооружение и ценное оборудование. Большие жертвы понесли и зенитчики, которые лишились управления и целеуказания, но продолжали стрелять. Американцы в это время сидели в окопах и недоуменно разводили руками… Однако самое сильное впечатление на них произвело поведение военнослужащих 169-й АБОН при ликвидации последствий налета. Слово Боумену: 'Немцы оставили нам неприятный сюрприз, напоследок обрушив ливень мелких бомб со специальными взрывателями. Каждая из них имела пропеллер, так что опускалась на землю медленно, подобно кленовому семени -'вертолетику'. При соприкосновении с землей эти 'бабочки' взводили сами себя, а потом взрывались при малейшем толчке, например, при звуке шагов. Поскольку эти бомбы были покрашены в зеленый цвет, а большая часть аэродрома была просто полем, заросшим травой высотой около фута, то 'бабочки' создали реальную проблему. Но не для русских. Солдат, вооруженный 20-футовым щупом, приступил к неприятной задаче по прочесыванию поля с помощью сенокосилки, в которую была впряжена лошадь. Солдат размахивал перед собой щупом, словно косарь, причем некоторые 'сюрпризы' от этого взрывались. Иногда мы слышали даже серию взрывов'. [8]
Всего в Миргороде было уничтожено 1822 неразорвавшиеся бомбы, в Пирятине - 1217. [10] В Полтаве дела с разминированием обстояли хуже, т.к. плотность 'засеивания' там была намного больше. В отчете о работе минеров, подписанном начальником штаба 68-го района аэродромного бази-рования майором Сергейчуком, говорится, что разминирование там длилось 6 дней, в течение которых было обезврежено 24570 бомб. [11]
Американская техника вызывала большой интерес у советских авиаторов. С-т Саммерс дает пояснения л-ту Ворокову
При этом действия красноармейцев часто вызывали восхищение союзников. Штаб Восточного авиационного командования США. Командующему. Армейская почта 798, армия США. Я прошу, чтобы описание нижеследующего случая, когда двое русских солдат проявили мужество и пренебрежение к опасности для собственной жизни, было рассмотрено с точки зрения представления этих солдат русскому генералу для соответствующих наград.
22 июня 1944 г., около 4 ч 30 мин нижеподписавшийся выехал на автомашине 'Виллис'… с целью оказать помощь раненым… Когда мы подъехали к юго-восточной части аэродрома, к нам подбежали русский механик сержант Тубизин* и капитан Базарт (ВВС США), которые сообщили, что в центральной части аэродрома необходима медицинская помощь…Двое русских солдат добровольно выступили вперед и с полнейшим пренебрежением к опасности для собственной жизни стали проводить 'Виллис' через высокую траву, густо усеянную мелкими бомбами и минами, к тому месту, где лежали раненые. Вот эти двое русских солдат: механик сержант Тубизин и механик Лукор Джорджи. Тубизин высматривал мины, сидя на передней части 'Виллиса ', а Джорджи шел впереди машины, подбирая бомбы и мины и осторожно откладывая их в сторону… всего около 40 или более бомб… На обратном пути двое русских солдат опять пошли впереди, таким образом они обеспечили на расстоянии полумили безопасное продвижение автомашины. По мнению нижеподписавшегося, храбрость…,проявленная этими двумя русскими солдатами, делает большую честь им самим и их армии и является гораздо большим, чем исполнение обычного долга службы.
Подполковник медицинской службы Вильям М.Джексон. 24 июня 1944г. [12] На следующий день Уэлш направил Перминову письмо с описанием подвига красноармейцев, которое заканчивалось словами: 'Их поведение делает честь им самим и Красной Армии'. [13]
Уцелевшие после налета В-17 перебросили в Кировоград, где находилась учебная база штурмовой авиации, как острили американцы, школа русских камикадзе. Вылет в Италию был назначен на 25 июня, однако рейд отложили по погодным условиям. [4] На следующее утро 72 'Крепости' покинули свою новую стоянку, а 58 'Мустангов' взлетели из Пирятина, но из-за неполадок 1 бомбардировщик и 3 истребителя вынуждены были вернуться. [14] Соединение нанесло удар по нефтеперерабатывающему заводу в Дрогобыче, сбросив 1125 двухсотпятидесятифунтовых бомб. [14] Сопротивления немцы не оказали, и к вечеру все экипажи приземлились на Адриатическом побережье. А еще через несколько дней они перелетели на свои родные базы в Англии. 'Ни один ветеран той памятной челночной экспедиции, - завершает свои воспоминания Боумен, - больше не отзывался плохо о британских квартирах, пище, транспорте и даже о том ужасном пойле, которое они называли кофе.'
Кто виноват? Что делать?
Трагедия в Полтаве качнула маятник настроений от эйфории, вызванной успехом 'Фрэнтик I', к депрессии от неудачи 'Фрэнтик II', и все это за один месяц - июнь 1944 г. Прекрасные до сих пор отношения между союзниками дали первую трещину. Американцы сразу встали на точку зрения, что во всем виновата советская ПВО. 23 июня в 11.00 Уэлш и Кесслер нанесли официальный визит Перминову и сделали следующее заявление: 'Немцы нас бьют безнаказанно. Ваша артиллерия маломощная, истребители для ночных действий не подготовлены. Мы поставили вопрос перед Москвой и перед нашим послом о том, что мы спокойно можем работать в том случае, когда мы получим сюда наши тяжелые зенитные орудия и ночные истребители, оборудованные специальными приборами для ночного боя'. [9]
Группа летчиков 802-го ИАП, защищавших авиабазу
В ответ Александр Романович напомнил о своем предложении рассредоточить самолеты по другим аэродромам и о том, что в ходе бомбежки американцы заботились главным образом о спасении собственных жизней.* Как раз в это время над авиабазой вновь появился вражеский разведчик, и на его перехват были подняты два 'Лайтнинга', однако по непонятным причинам американские летчики от боя отказались. Как утверждает заместитель командующего ВВС КА генерал-полковник А.В.Никитин, 'против убедительных доводов генерала Перминова… и особенно случая с неудачным перехватом американцами фашистского самолета генерал Кесслер не смог выдвинуть никаких аргументов и свои претензии снял'. [4]
Чтобы как-то снизить возникшую напряженность, уже 23 июня Спаатс прислал официальное соболезнование семьям погибших во время налета, в котором отмечал, что война неизбежно связана с жертвами. Кроме того, он наложил вето на публикацию в американской печати любых сведений об этой трагедии. [4] Весьма вероятно, что этот шаг он предпринял с учетом позиции Рузвельта. Тем не менее, план всей операции 'Фрэнтик' оказался под угрозой. В своем отчете полковник Олд заявил командованию стратегическими силами США в Европе, что без укрепления ПВО баз американскими ночными пере- хватчиками и радиоуправляемой зенитной артиллерией дальнейшее выполнение челночных операций считает невозможным. Он писал: 'Сейчас в России имеется только два аэродрома, подходящих для тяжелых бомбардировщиков, и люфтваффе могут совершать налеты на них, не встречая какого-либо противодействия'. [6] Естественно, военное и политическое руководство США не могло оставить без внимания этот и другие подобные 'сигналы'. Был подробно разработан новый план операции, который Гарриман представил Молотову в специальном письме от 10 июля.
