– Когда ты начал бить его, моим первым побуждением было закричать: «Прекрати!» – сообщила Шерил, – но когда я увидела, как увлеченно ты пинаешь его в зад, я не смогла упустить возможность полюбоваться редкостным зрелищем… Ни за что бы не поверила, если б не видела своими глазами.

– Неужели я пинал его в зад? – усмехнулся Питер. С него словно свалилась огромная тяжесть. Ему стало легче, свободнее, он гордился собой. Сидя на пассажирском сиденье, Питер смеялся и плакал как ребенок. Его не волновало, что Шерил видит это.

– С тобой все в порядке? – поинтересовалась она.

– Со мной все отлично. Черт побери, как же мне хорошо. – Питер вытер слезы, катившиеся по щекам. – Он получил свое, не правда ли?

– Возможно, им даже придется отвезти его в больницу.

– То есть теперь его можно назвать больным?

– Конечно. Ты-то с полным правом можешь так его назвать.

– Мне надо еще выпить. Что вам принести из бара? – обратилась Джина к спутникам, считая вечер непоправимо испорченным. Она решила взять еще бокал-другой, после чего уехать домой и попытаться забыть обо всем.

– Мне – ничего, – отозвался Дэнис. Линда и Роза тоже отказались.

Джина поднялась из-за стола и направилась к бару, пробираясь сквозь толпу знакомых. Некоторые улыбались ей и даже пытались завязать разговор, но она не отвечала. Настроение у нее было ужасное. Все собравшиеся, наверное, уже смеются над ней. Уж лучше появиться на встрече выпускников одной, чем с таким кавалером, и перенести публичное разоблачение. Размышляя о превратностях судьбы, Джина не заметила, как столкнулась с Карлом Маллинсом.

– О, извините, э-э-э?..

– Простите, я не видела, куда иду, – призналась Джина.

– Не извиняйтесь. Признаться, я не помню вашего имени. Ума не приложу, как я мог забыть такую красавицу. – Карл приподнял табличку с именем на груди девушки. – Джина Перри. Точно, теперь я вспомнил. Хорошо, что Господь Бог создал таблички с именами.

– Ну, может, я похорошела с годами. Ваше лицо мне тоже знакомо, но и я не припомню, как вас зовут, – солгала Джина. Уж кого-кого, а этого человека она помнила прекрасно. Большую часть времени, проведенного в высшей школе, Джина тайно и безнадежно сохла по Карлу Маллинсу, члену футбольной команды Тенли, ставшему в выпускном классе еще и заместителем председателя коллектива учащихся. Карл был выше шести футов, крепко сложен, со светло-каштановыми волосами и большими карими глазами.

– Карл… Карл Маллинс.

– Ах да, верно, Карл.

– Вы идете в бар?

– Да, а вы? – спросила Джина.

– Уже иду.

Джина улыбнулась, и Карл последовал за ней в бар. Идя друг за другом, они ухитрялись разговаривать на ходу.

– Чем ты занимался все эти годы? – полюбопытствовала Джина.

– Я живу в Джорджтауне… округ Колумбия… недавно купил дом на Пи-стрит. По профессии я – адвокат, работаю в компании, расположенной в центре Вашингтона. Она выжимает из меня все силы, но вообще-то мне работа нравится. А как ты жила последние десять лет?

– Пфф. С чего начать… Я окончила Американский университет. Живу неподалеку от Дюпон Серкл.

– А где ты работаешь?

– Моя должность связана с менеджментом в арлингтонском отделении «Премьер-банка».

– Банкирша, значит? Это здорово. Ты пришла одна?

– С приятелем. А ты?

– Нет, я один. В прошлом году я окончил юридический и всего шесть месяцев живу в городе. В Вашингтоне нелегко встретить интересных людей…

«Ох, и не говори».

– Вовсе нет. Я с радостью покажу тебе, где можно провести время.

– Я бы с удовольствием.

Когда бармен наконец вручил им заказ, Карл спросил:

– Ты хорошо танцуешь?

– Да вроде неплохо.

– Как насчет… – Карл указал на танцпол.

– Иди вперед.

Видимо, лейтмотивом вечеринки была музыка восьмидесятых, и из динамиков звучала песня Дебби Гибсон «Встряхни свою любовь». Поставив бокалы на один из динамиков, они начали танцевать. Джина старалась не слишком заметно любоваться Маллинсом. Он был не только на редкость хорош собой, но оказался еще и прекрасным танцором. Красота и чувство ритма – такое сочетание встречается нечасто. Они