бриз с берега, море было очень спокойное но было совсем ничего не видно, потому что когда нет луны, даже если небо чистое и полно звёзд, море остаётся чёрныи и видны лишь объекты излучающие собственный свет. Мы шли под парусами, в тишине, бесполезно напрягая зрение, потому что в таких условиях слух даёт больше информации. Мы слышали голоса рыбаков переговаривающихся между собой, абсолютно все без огней. Временами мы даже различали всплеск вёсел и периодически материализовывалось чёрное видение, вынуждая нас судорожно маневрировать, в то время как они радостно приветствовали нас.

И так бывает не только с лодками и лодочками. Другой раз, в плавании к югу от Флорес нас напугал странный звук идущий от лодки, какое то шурание, словно корпус скользил по водорослям или илу. GPSпоказывал, что мы в восьми милях от берега. Стояла луна, лёгкий ветерок и ровное море. Наша лодка под всеми парусами надутыми ветром, с лёгким креном, по какой тотаинственной причине стояла неподвижно. Мы осветили паруса, корпус, воду, и вот оно, какое то белое облако колышется под нами. Мы попали в сеть, которая опутала киль, руль и винт. Что делать? Лезть в воду и резать сеть ножом, несмотря на темноту, страх акул и нежелание испортить оснастку неизвестных рыбаков? Ждать рассвета и сделать всё при свете, надеясь что за это время не поднимется волна? Пока мы пытались определиться с мыслями, появился огонёк, который приблизившись оказался фонариком рыбака на грубой деревянной лодке. Позади этого с фонарём сидели ещё шесть или семь с лицами головорезов, или по крайней мере так казалось в свете луны.

С точки зрения морского права мы были правы, так как эта сеть в восьми милях от берега не была ничем обозначена. Однако для этих бедных рыбаков, чью сеть мы намотали, она представляла ценный капитал и средство чтобы кормить семьи. Один из них жестами дал нам понять, что ему нужна маска для подводного плавания. Так с нашими масками, при содействии луны и спокойного моря, за два часа манёвров под и над водой, рыбаки распутали свою сеть а мы пошли дальше, но дабы не повторился инцидент, направились в открытое море.

Достаточно отойти на несколько десятков миль от берега, чтобы оказаться в абсолютно пустом море, где встречи с людьми, событие очень редкое, потому что океаны огромны, они намногобольше чем может вообразить наше сознание, и судов, в общем, не так уж много и все они сконцентрированы вдоль линий соответствующих ортодромиям (вот где они снова появились) соединяющим основные точки торговых маршрутов, такие как Панама, Суэц, Торрес, Мыс Доброй Надежды. Вне этих маршрутов море совершенно пустое.

Чтобы иметь представление о движении судов в зоне плавания, хорошо посмотреть карту основных маршрутов судов, которую можно найти в выпусках Ocean passages for the world публикуемых британским адмиралтейством.

Но хотя море и пустое, правило благоразумия требует чтобы кто-то постоянно нёс вахту, как днём, так и ночью. К сожалению, когда несёшь вахты и ничего не видишь днями, неделями и месяцами, расслабляешься и начинаеь отвлекаться. Кто-то вобще в какой то момент перестаёт нести вахты и идёт спать, предоставляя лодке идти самой. Мы тоже так делали, и всегда обходилось, и одиночки всегда так делают, не могут же они не спать совсем. Но мы бы никому этого не рекомендовали, так как случайности всегда подстерегают.

Мы шли в посередине Индийского океана, в четырёхстах милях на юг от Мальдив, в зоне тропических штилей, где нет не островов, не коммерческих маршрутов. Уже несколько дней мы тащилиськак улитка по неподвижному тихому морю, лишь изредка задувал лёгкий ветерок или проносилась гроза. Лиззи жарила тунца, которого мы поймали утром и вышла наружу в кокпит, чтобы выплеснуть масло в море, когда её крик подбросил меня с койки.

— Судно!!! Огромное!!!

Я выскочил наружу и увидел ржавый борт менее чем в ста метрах от нас. Оно не было огромное, просто сухогруз, и он уже прошёл мимо, но глядя на его пустую палубу и мостики, сначала просто, потом в бинокль, мы поняли, что и они нас не видели. Сухогруз шёл медленно, непонятным курсом, немного зигзагами, словно за штурвалом никого небыло. Мы пробовали вызвать их по радио, но никто не ответил. Через двадцать минут он исчез за завесой грозы, двигаясь курсом на юг, туда где нет никаких земель. Кто это были? Куда направлялись? Почему никого небыло на вахте? Вопросы без ответов, потому что море велико и ещё сегодня там происходят необъяснимые вещи.

Так и случается, что месяцами плывёшь никого не видя и вдруг, в один прекрасный день, или ночь, оказываешься лицом к лицу с огромным судном. Или может случиться, что привыкнув к плаванию в океане забудешь про осторожность когда земля уже рядом.

Мы заканчивали трудный переход, 400 миль, все против ветра, с дождями и грозами, с Мадагаскара на Сейшелы. Было утро, земля уже была видна, погода улучшилась и мы спокойно завтракали в кокпите. Лодка управлялась ветровым рулевым и мы вели себя точно так же как во время перехода, несли вахты, но очень не внимательно. Вдруг мы услышали крики. Лодка с двумя испуганными рыбаками была прямо перед нами, неподвижная, прямо по курсу. Бегом отключать рулевого… мы прошли совсем рядом от них, опустив взгляды от стыда.

Бывают и другие встречи, более натуральные и менее предсказуемые. В 1999 возле Суматры мы натолкнулись на стадо спящих китов. Был день и тихая погода. Мы подошли осторожно и увидели около тридцати неподвижных, похоже спящих горбатых китов, каждый длинной около пятнадцати метров. Что было бы, если бы мы встретили их ночью?

В семистах милях от Панамы в далеке от суши мы наткнулись на стальной цилиндр, длинной около десяти метров и диаметром три, большая часть его объёма была скрыта под водой. Это была цистерна, вроде тех что монтируют на автопоездах для транспортировки жидкостей. В море она была уже долго, судя по водорослям и наростам на дне. Мы подошли к ней и дажепоразвлекались ловя рыб нашедших под ней приют, но опять же, что бы случилось, встреть мы её ночью?

В том же году мы едва не налетели на топляк, такой большой, что если бы мы об него ударились, наверняка были бы серьёзные повреждения. И ещё через восемь лет, в пятидесяти милях от южного побережья Ириан Джая, нам пришлось пересекать участок моря с таким количеством брёвен, кустов и всякого мусора, что просто невозможно было идти. Мы были в открытом море, но на карте увидели, что в семидесяти милях от нас находилась дельта большой реки. Возможно река разлилась и вынесла в море все эти деревья. Убрав паруса, всю вторую половину дня мы медленно шли под мотором, один на носу, сигнализируя о больших брёвнах, другой на руле, чтобы их обойти. На закате мы сильно измотались и ночью стояли, так как ничего небыло видно. Лодка дрейфовала под действием ветра и течения, но это было не опасно, так как брёвна тоже дрейфовали вместе с нами.

Столкновения с китами и топляками потенциально опаснее столкновений с судами, так как у судов есть огни а у китов и топляков нет и нет способов их обнаружить. И бесполезно стоятьна палубе вытаращив глаза, всё равно их не видно. К счастью они очень редки, настолько редки, что не стоит даже беспокоиться.

Беспокоиться постоянно нужно об автономности лодки. Посреди океана нельзя расчитывать не на чью помощь, и утлая лодчонка, на которой держатся наши жизни, становится всем нашим миром, а её рундуки, единственным источником откуда можно достать что-то в случае необходимости, от таблеток против головной боли, до запасных импеллеров для водяного насоса, от зубного цемента до зажимов для стального троса, чтобы отремонтировать ванту на которой появились признаки разрушения. Понятно, что до выхода нужно скурпулёзно проконтроллировать все самые важные конструкции: мачту, киль, руль, вал гребного винта, насосы и трюм, электрооборудование, чтобы быть уверенными, хотя бы при отправлении, что там не притаились какие-нибудь сюрпризы. Но нужно быть готовыми к любой ситуации которая может приключиться по дороге.

Знаете как поступают проектировщики самолётов чтобы избежать аварий? Анализируют один за