Ну, пообедала я с ними. В принципе ничего страшного. Не стошнило. К свастикам на каждом шагу я потихоньку привыкаю. Уже почти не тянет плевать в них. И эсэсовцев меньше стала бояться. А чего? Штирлиц вон сколько времени с этими упырями жил. Даже сам был эсэсовцем.

Единственная неприятность во время обеда случилась в самом его конце. Когда мне половина гантели чуть на голову не упала. Наши с той стороны все окно исследуют. Всякие вещи суют в него. Вчера даже пытались телефонную связь наладить. Провод-то сунули, телефон тоже. Правда, телефон какой-то древний. Не иначе из музея какого. Причем немецкий. Может, даже и трофейный. Я так понимаю, современную технику светить не хотели, вот и сунули это старье. Только все бесполезно оказалось. Связь так и не установили. Не проходит через окно сигнал.

А с гантелей Петька, конечно, погорячился. А если бы и на самом деле попал? Они же у него пятикилограммовые. И поймать головой такую дуру… Да я бы после этого и говорить разучилась. Если бы вообще жива осталась. Единственное, что остановило меня от того, чтобы громко выразить вслух Петьке все, что я о нем думаю, так это то, что в комнате я была не одна. Гиммлер, кстати, вообще оказался обладателем на редкость изысканных манер. Ругаться при нем как-то неудобно. Так что всего лишь заорала Петьке:

– Идиот!!! Придурок!!! Тупица!!!

– Хм. Ну, пусть будет так. Фамилия достаточно редкая, но явно немецкая. Проблем с этим возникнуть не должно. А какое ты себе выбрала имя?

– Эльза. По-моему, красивое.

– Не возражаю. Пусть будет Эльза.

– У меня в том мире есть подруга по имени Эльза. Я к ней в гости недавно ездила. Она в Берлине живет.

– А как ее фамилия? Возможно, мы сможем найти тут ее предков.

– Зачем? Для чего мне ее предки? Не нужно никого искать, господин Геббельс.

– Хорошо. Не хочешь – не станем искать.

– Так вы придумали, кем я буду?

– Да, разумеется. Очень красивая и романтическая легенда.

– И кто же я по вашей легенде?

– Я считаю, удобнее всего сделать тебя любовницей фюрера.

– Кем?!!

– Любовницей фюрера…

Это Геббельс, конечно, загнул. К счастью, он вовремя поправился и уточнил, что любовницей Гитлера я буду понарошку. Требовать от меня исполнения моих прямых обязанностей никто не собирается. Статус же любовницы мало объяснит мое присутствие в ближайшем окружении фюрера. Это еще послужит и дополнительной маскировкой для одного лица.

Я как про это таинственное лицо услышала, так сразу ляпнула, что уж не Еву ли Браун он имеет в виду. Так Геббельс аж посерел весь при таких моих словах. Оказывается, сейчас это страшный секрет, и моя номинальная сменщица считается простой секретаршей. Надо же. А я не знала, что это секрет.

Ладно, раз понарошку, то я согласна. А то иначе действительно непонятно, с какого перепуга Гитлер потащил меня с собой на встречу с товарищем Сталиным. Риббентропу удалось договориться о встрече. Причем встреча эта будет происходить на советской территории. Фактически Гитлер самого себя отдает в заложники. Но, так или иначе, договориться с СССР для него теперь стало жизненно важно. Неделю назад Петька просунул мне в окно конверт с личным письмом для Гитлера. Кто письмо написал и о чем оно было, я понятия не имею. Но после его прочтения Гитлер совсем шелковый стал. Со мной же вообще носится как с писаной торбой. Знаете, как меня охраняют? О, сейчас расскажу.

Живу я вот уже пятый день за городом, недалеко от Берлина. Откуда знаю, что недалеко? Так всего часа два сюда ехали, вот откуда. Кстати, как меня перевозили в этот лесной домик из Рейхсканцелярии, где я первоначально оказалась, – отдельная история. Во-первых, везли меня ночью. Во-вторых, охрана. Знаете, сколько человек охраняло меня? Я насчитала четыре грузовика с эсэсовцами. И еще два каких-то колесных броневика. Это не считая мотоциклистов. Рядом с моей машиной с обеих сторон всю дорогу ехало по мотоциклу. И, по-моему, еще пара впереди, перед колонной. Но их мне было плохо видно, так как обзор передний броневик загораживал.

Сам домик, куда меня привезли, был довольно милым. Жить можно. Правда, впечатление несколько портил глухой высокий забор с натянутой по верху колючей проволокой. Причем забор этот был двойным, я заметила, когда ворота проезжали. А пространство между заборами круглосуточно патрулировали эсэсовцы с собаками. Они пару раз облаяли меня (собаки, не эсэсовцы), когда я слишком близко к забору подходила. Что, думаете, всего два забора? Как бы не так. На самом деле эти два забора – последняя линия обороны. Были еще два забора, метрах в трехстах один от другого. И оба они, конечно, охранялись. Мне кажется, это какая-то запасная дача самого Гитлера.

Так вот, поселил меня тут Гитлер, а сам активно занялся подготовкой к дружественному визиту в СССР. Разумеется, я должна буду поехать вместе с ним. Иначе товарищ Сталин ни за что не поверит в наше с Петькой окно в будущее. Ну а чтобы как-то замаскировать и легализовать меня, доктору Геббельсу поручили придумать мне легенду. А тот и рад стараться. Придумал, что я буду изображать из себя любовницу фюрера. Надеюсь, целоваться мне с ним не придется, и максимум, что от меня потребуется, это пройтись с ним под ручку пару десятков метров.

Только побыть любовницей Гитлера, пусть и понарошку, мне не удалось. Легенду Геббельса забраковал сам Гитлер. Фюреру отчего-то не хотелось выглядеть в глазах народа извращенцем. Ему ведь и Ева Браун в дочери годится. А я – так и вовсе во внучки.

Тогда главный сказочник Рейха немного почесал репу и быстро сочинил новую версию. Согласно отредактированному варианту я буду не любовницей, а дочерью Гитлера. Разумеется, открыто признавать меня Гитлер не будет. Все – на уровне слухов. Но и опровергать эти слухи никто не станет.

Чтобы соблюсти внешние приличия, меня официально назначили личным переводчиком Гитлера. Но всем окружающим (кроме тех, кто знал правду) все равно было понятно, что на самом деле такую должность я получила исключительно благодаря тому, кто является моим отцом. А раз я дочь Гитлера, то тут уже вполне понятно, почему я постоянно рядом с ним. И моя безумно раздутая охрана тоже удивления ни у кого не вызовет. Для дочери Гитлера иметь такую охрану вполне нормально. Тем более в военное время. И то, что фамилия у меня не Гитлер, а совсем другая, тоже нормально. Раз фюрер официально не признал меня, то, естественно, я не могу носить его фамилию.

А фамилию я себе сама придумала. Очень хорошая немецкая фамилия, мне нравится. Я ее быстро придумала, почти сразу. А вот имя выбирала долго, дня два. Наконец, решила остановиться на имени Эльза. В честь моей подруги из того мира…

…Сегодня с утра Хельга, моя младшая надзирательница, принесла мне комплект новой, специально для меня пошитой формы. Меня, блин, в армию забрали. Да еще и в фашистскую. Офигеть. Но это, по легенде Геббельса, проходит. Дочери Гитлера как-то неприлично быть какой-то невнятной девчонкой. Раз я его дочь, пусть и неофициально, то должна, блин, соответствовать. А то окружающие могут не поверить, что я действительно его дочь. Внешнего сходства-то у меня с моим «папой» ни фига никакого нет.

После обеда мы сегодня выезжаем на поезде в СССР. И если все пойдет нормально, через пять дней я увижу самого товарища Сталина! Хотя я его уже видела. Но теперь-то я смогу не только увидеть его, но и поговорить с ним. Во Петька обзавидуется! Заодно я еще и переводчиком буду, по своей официальной должности поработаю. Зачем лишних людей посвящать? Мне же по-любому на разговоре Гитлера с товарищем Сталиным придется присутствовать. Вот я и переведу им, мне нетрудно.

Размышляя об этом, я потихоньку, с помощью Хельги, облачалась в свой мундир. Кстати, я даже не рядовой. Мне и звание воинское сразу через несколько ступеней присвоили. Нечто вроде сержанта у нас. Сапоги, зараза, узкие какие. Хорошо хоть не заставили учиться портянки наматывать. Можно в носках ходить. И вот мундир надет. Последний штрих – нарукавная повязка со свастикой, и я готова. Надеваю на голову форменную пилотку (фуражки мне с моим званием не полагается) и подхожу к большому ростовому зеркалу.

Хм… Не так уж и плохо вообще-то. Все-таки какими бы сволочами фашисты ни были, но форма у них