Ну, вышел я на площадку и покатился в зону к факельцам. А там обосновался у синей линии, примерно по центру. Стою, изображаю из себя Великого и Ужасного. По телевизору не видно, но вчера, вблизи, я обратил внимание на лица мальчишек из «Факела». Усталые, злые, испуганные и решительные одновременно. Такие никогда не сдадутся, обязательно до конца будут драться. А еще я заметил, что мое появление в их зоне было для них совершенно неожиданным. Они немного пошептались друг с другом, а затем один из них решительно подъехал ко мне и демонстративно встал рядом. Типа, мешать мне будет. Дурачок. Стоит, на мою маску любуется.
Я маску вратарскую так и не снял, в ней вышел. Тренер, правда, предлагал и шлем мне заменить, но я отказался. Все дело в том, что у меня, похоже, шов разошелся. Чувствую, как по лицу кровь течет и правый глаз мне заливает. Боюсь, что, если я маску сниму, меня тогда с матча снять могут. А под маской кровь не видно…
Вторую шайбу на Шарафутдинова записали. Хотя кто там на самом деле забил, совершенно непонятно. Они у ворот какой-то клубок из тел и клюшек образовали.
Думаю, хитрость нашего тренера все же удалась. Мы играли не вшестером против троих, а впятером против двоих.
Факельцы ожидали от меня какой-то гадости и выделили мне персонального опекуна. Вот только в этом-то гадость и заключалась. Нам именно это и было нужно! В той свалке возле ворот только два человека не участвовали – я и мой опекун…
Черт побери! Как же не вовремя-то! Совсем чуть-чуть ведь оставалось продержаться. Всего-то пары минут не хватило. Уже четыре штрафных я отбил, последний оставался, пятый. И тут оно пропало. Наваждение мое пропало загадочное. Все. Не чувствую я больше шайбу. Глазами вижу, но не чувствую, как чувствовал сегодня весь матч. Чем бы там это мое состояние ни было, но оно закончилось. Я теперь снова самая обычная девчонка. Кровь, зараза, течет. Правый глаз весь залит.
Мальчишки еще мои все, кроме Смирнова, косорукими оказались. Балбесы. Ну что бы забил кто из них? Нет, Мишка только самую первую шайбу забросил, а остальные все как один промазали. Вот и ведем мы в серии 1:0 после пяти штрафных. А у «Факела»-то один буллит в запасе. А я-то вдруг сдулся неожиданно. Ну как пропущу сейчас? Обидно будет просто до соплей…
Вот уж повезло так повезло мне! Промазал Никонов. Мне показалось, что когда он смог меня обыграть, то и сам не поверил в это. Слишком неожиданно для него это случилось. Вот он и поторопился, бросил шайбу метров с трех. Хотя спокойно мог бы просто завезти ее в ворота. Я-то на льду валялся в позе морской звезды и уже ничем помешать ему не мог.
Когда он все же промазал и я понял, что все, это победа, на меня вдруг такая усталость сразу навалилась. Я еле-еле на ноги встал. И тут смотрю, ребята мои всей толпой валят ко мне. И почти у всех на щеках слезы. Окружили меня, по плечам хлопают, обнимают. Обычно я не позволяю мальчишкам такого, но сегодня ничего против не имел. Быть может, потому, что они и друг с другом обнимались и даже целовались. Прямо на льду, на глазах у всех.
А потом я тоже заплакал, как мои мальчишки. На меня тоже общее настроение подействовало. Или, может, откат пошел, когда напряжение резко спало. Чувствую, слезы по щекам текут. Надо бы вытереть. И кровь тоже надо вытереть. Теперь уже можно снимать маску, теперь меня с матча снять не смогут. Вот я и снял ее.
Да уж, недаром Озеров так удивился моему виду. Я тоже удивился сейчас. Вчера-то я сам свое лицо не видел, а потом меня умыли, и стало уже не так колоритно. Оператор еще очень удачно поймал меня крупным планом, я как раз вверх голову приподнял. И хотя телевизор у нас черно-белый, все равно зрелище было незабываемое.
Слипшиеся от пота волосы, съехавший куда-то вбок пластырь, кровавая дорожка проходит через все лицо – от брови до подбородка. В засохшей крови видны свежие следы слез, а на губах кривая улыбка. Глаза же при этом, кажется, просто светятся от счастья. Победа!..
Глава 37
– …Ну, не то чтобы нельзя. Просто это несколько… необычно.
– А я вообще очень необычная девочка.