Я не выдержал. Оттолкнув стоявших рядом полицейских, я шагнул вперед и опустился на колени.

— Мэри, это я, агент Кросс. С вами все в порядке? Вы действительно осознаете, что здесь происходит?

Мисс Вагнер по-прежнему была в панике, но отдавала себе отчет в происходящем. Я проверил, не осталось ли в ее ноге осколка, потом замотал ступню кухонным полотенцем и помог Мэри Вагнер сесть.

Женщина смотрела вокруг широко раскрытыми глазами, будто не узнавая собственного дома.

— Мэри, вы арестованы. Вам нужно пойти с этими людьми.

— Все, мы ее берем.

Какой-то коп, лет на двадцать младше меня, шагнул к ней.

— Еще пара секунд, — сказал я.

— Не могу, — возразил он. — Мы должны немедленно арестовать подозреваемого.

Я отвернулся от Мэри и понизил голос:

— Какого черта я, по-вашему, здесь делаю? Я пытаюсь вам помочь!

— Сэр, нам дали ясные и четкие инструкции. Пожалуйста, отойдите. Это наша операция.

У меня были только две возможности — уступить или броситься в атаку. Я всерьез подумывал о последнем варианте, но решил, что подчиненные тут ни при чем — мне надо разбираться с боссом. Все равно, дело испорчено.

Через минуту они поставили Мэри Вагнер на ноги и потащили к двери. На полу осталось окровавленное полотенце, за которым по линолеуму потянулся красный след.

— Первая помощь! — крикнул я вдогонку, но никто даже не обернулся.

Я громко выругался, мне хотелось на ком-нибудь сорвать злость. Ярость и досада бурлили во мне как кипяток, и я знал, куда их выплеснуть. Развернувшись, я набросился на ближайшего сержанта.

— Где Мэддокс Филдинг? — завопил я. — Где этот чертов сукин сын?

— Остынь, Кросс!

Филдинг прорычал это раньше, чем я успел приблизиться к нему. Он стоял на другой стороне улицы напротив дома Мэри Вагнер и совещался со своими копами. Захолустный квартал превратился в сцену из полицейского боевика, большинство людей предпочли бы никогда не видеть его. Шоссе с двух сторон перекрыли патрульные машины, продолжавшие мигать и реветь сиренами. На сетчатом заборе висела ярко-желтая заградительная лента, а все подходы к дому перегородили деревянными козлами, на которые уже наседала толпа зевак, желавших поглазеть на бесплатный детектив.

«В этом доме жила Мэри Смит. Представляете? Она была нашей соседкой!»

Несколько фургонов с прессой тоже заняли свои места. Я подумал, что Филдинг сам позаботился насчет освещения своей «блестящей операции», и это взбесило меня еще больше.

— Зачем вы это сделали? — набросился я на него.

Он нехотя повернулся и бросил на меня хмурый взгляд.

— Вы провалили важную встречу с подозреваемой и подвергли риску ее и мою жизнь, — продолжил я. — В этом не было никакой необходимости. Меня могли застрелить. Ее тоже. Из-за вас арест превратился в фарс. Вы позор лос-анджелесской полиции!

Мне было наплевать, что нас слышат: чем больше скандала, тем лучше. Кто знает, может, Филдинг привык к такому языку. Его лицо осталось непроницаемым.

— Вы хоть понимаете, что я мог получить признание преступника?

— К черту признание, — неожиданно буркнул Филдинг. — У меня есть кое-что получше.

— О чем вы говорите?

Детектив самодовольно улыбнулся. Информация у нас ценилась на вес золота, и он ею обладал. Что он от нас прячет?

— Вы видите, теперь я занят, — ответил Филдинг. — Когда будет время, составлю отчет для ФБР.

Но я не собирался отступать.

— Вы дали мне время для встречи с Вагнер. Вы мне обещали!

Он отвернулся, но вдруг опять взглянул на меня через плечо:

— Я сказал, что если что-нибудь изменится, нашему соглашению конец. Больше ничего.

— Но что изменилось?

Он выдержал паузу.

— Пошли вы к черту, агент Кросс. Я не обязан отвечать на ваши вопросы.

Я накинулся на него, но детектив был готов к этому. Двое из его горилл выросли между нами и толкнули меня назад. Жаль, я с удовольствием стер бы с его лица циничную усмешку и заодно подправил ему физиономию. Отшвырнув копов, я зашагал прочь.

Еще не успев успокоиться, я набрал номер на своем мобильнике.

— Жанна Галетта.

— Это Алекс Кросс. Ты что-нибудь знаешь об аресте Мэри Смит?

— Спасибо, неплохо. А как твои дела?

— Извини, ради Бога. Так что ты слышала об этом? Я сейчас возле ее дома. Тут происходит черт знает что. Ты не поверишь, что они вытворяют.

Жанна помолчала.

— Я больше не занимаюсь данным делом.

— Может, при личной встрече я получу иной ответ?

— Не исключено.

— Тогда выдели мне минуту. Прошу тебя, Жанна. Мне нужна твоя помощь. Времени в обрез.

Ее голос смягчился.

— Что там произошло? Кажется, ты расстроен.

— Все полетело вверх тормашками. Представляешь, я говорю с подозреваемой, и неожиданно в дом вваливаются копы, как клоуны из цирка. Это было дико и совершенно ни к чему. Филдинг знает что-то, но не хочет говорить.

— Я сэкономлю тебе время, Алекс, — произнесла Жанна. — Вагнер — убийца. Она совершила все эти преступления.

— С чего ты взяла? Как полиция могла узнать? Что произошло?

— Помнишь волос, который нашли в кинотеатре, где убили Патрис Беннет? Так вот, они взяли образец волос со свитера Мэри Вагнер в ее рабочей раздевалке в «Беверли-Хиллз». Образцы совпали. Это те же самые волосы. Филдинг попал в точку.

Я лихорадочно соображал, пытаясь сопоставить новую информацию с уже известной.

— Неплохая работа для человека вне игры, — проговорил я.

— Просто у меня есть уши.

— Тогда, вероятно, ты слышала, куда ее отвезли?

Жанна на мгновение заколебалась.

— Загляни в участок Ван-Нуйс на Силмэр-авеню. И поторопись. Она там долго не задержится.

— Уже бегу.

Я отправился в Ван-Нуйс, но меня там «развернули» — нагло заявили в лицо, что ее здесь нет.

Я не мог надавить на полицию: Вагнер — заключенная, и они не собирались ни с кем ею делиться. Сам Бернс не смог бы мне помочь, даже если бы хотел.