Я предусмотрительно промолчала. Да и что тут скажешь? Эта женщина безумно страдала и, похоже, только сейчас получила возможность излить душу. Мне хотелось, чтобы она сама подошла к той теме, которая интересовала меня сейчас больше всего.

— У вас есть дети, инспектор? — неожиданно спросила она.

— Пока нет, — ответила я.

— Очень трудно поверить, что моей дочери больше нет на свете, — продолжала плакать миссис Когут. — Мне так больно, что нет сил больше выносить эту тяжесть. Мы умоляли ее оставить этого мерзавца и даже подыскали новую работу в другом городе. Фактически мы ее насильно перевезли в Сиэтл. Тогда нам казалось, что достаточно оторвать Кати от него и все станет на свои места.

Я продолжала напряженно молчать, боясь спугнуть ее вопросом.

— Она была больна, инспектор, очень больна. Настолько, что уже не могла остановиться. Но я не понимаю, почему он держал ее в своих цепях, а потом решил убить. Он отнял у Кати все самое чистое, самое невинное, что только чожет быть у неискушенной юной девушки. Он отнял у нее все, но и этого ему показалось мало.

Я терпеливо дожидалась того момента, когда миссис Когут назовет его имя, и молила Бога, чтобы она вдруг не передумала.

— Кати благоговела перед ним, боготворила его и вообще теряла рассудок при каждой встрече с ним. Она пошла на бесчестье и опозорила не только себя, но и всю нашу семью. И даже сейчас… — ее голос стал тише, — даже сейчас я никак не могу понять, как можно убить человека, которого любишь и с которым провел много времени. Я этого не понимала и никогда не пойму. Именно поэтому я не рассказала вам о нем в прошлый раз.

— Скажите сейчас, — настойчиво повторила я. — Еще не поздно.

— Я думаю, что Кати познакомилась с ним на презентации его нового фильма. Он сказал ей, что давно мечтал найти героиню для своего фильма с таким прелестным лицом.

И миссис Когут выложила мне всю правду о жизни дочери в Сан-Франциско. Я была в шоке и до боли сжимала трубку телефона, чтобы не закричать от злости. Разумеется, я знала этого человека, как, впрочем, знали его почти все в нашем городе. Он действительно был знаменит, но кто мог подумать, что именно он скрывается за рыжей бородой убийцы?

Я сидела за своим рабочим столом и мысленно складывала фрагменты единого и уже более или менее ясно вырисовывающегося целого. Он был одним из совладельцев винного завода в Нейпе, где была обнаружена вторая пара молодоженов. Он хорошо знал Кати Когут, которая несколько лет прожила в Сан- Франциско. Он был намного старше ее и к тому же женат. Ну а о его известности и говорить не приходится. Все совпадает. Однако само по себе имя предполагаемого преступника еще ровным счетом ничего не доказывает. Его связь со вторым и третьим убийствами просматривается, но не является доказанной. А вот при помощи показаний Мерилл Шортли и Кристин Когут все становится ясным. У него был жестокий нрав и, возможно, какие-то важные для него мотивы убийства несчастных молодоженов.

Я схватила за руку проходившего мимо Роли.

— Что случилось? — удивился он. — Ты нашла преступника?

— Да, почти нашла! — выпалила я и потащила его в кабинет Рота. — Во всяком случае, сейчас я знаю, как его зовут.

Услышав эту новость, Рот и Роли удивленно вытаращили на меня глаза. Насладившись произведенным впечатлением, я громко произнесла:

— Николас Дженкс!

— Что? — опешил Роли. — Писатель?

Я кивнула и принялась объяснять:

— Николас Дженкс был любовником Кати Когут здесь, в Сан-Франциско. Об этом мне рассказала ее мать. — После этого я быстро ввела их в курс дела и поведала о последнем разговоре с Кристин Когут.

— Господи, это же знаменитый писатель! — воскликнул ошарашенный Рот. — Он сценарист почти всех наиболее известных фильмов.

— Вот в том-то все и дело, — подтвердила я. — Именно поэтому Кати тщательно скрывала его имя. И этот, с позволения сказать, писатель имеет непосредственное отношение к двум последним убийствам.

— Хорошо, он имеет к ним отношение! — почти закричал Сэм Рот. — А нам теперь что делать? Дженкса и его жену приглашают на все светские мероприятия и городские вечера. Я только недавно видел фотографию, где он стоит в обнимку с мэром города. Ты представляешь, что теперь будет?

В кабинете босса воцарилась гробовая тишина. Казалось, даже воздух вдруг наполнился опасными испарениями от мыслей о возможных последствиях и скандалах.

— Ты бы послушал, как о нем отзывается мать Кати, — настойчиво сказала я. — По ее словам, это вообще не человек, а какое-то мерзкое, похотливое животное. Самый настоящий хищник. Думаю, сейчас надо внимательно изучить его возможную причастность ко всем предыдущим убийствам.

— Линдси права, — поддержал меня Крис.

Мы долго наблюдали, как Сэм Рот мучительно переваривал полученные факты и пытался определить дальнейший ход событий. Николас Дженкс не просто знаменит, это фигура общенационального масштаба. Такие люди издавна относятся к категории неприкасаемых. Лицо лейтенанта перекосилось от сомнений.

— Ладно, посмотрим, — наконец сказал он. — Но сейчас у вас нет ничего серьезного, что можно было бы предъявить ему. Пока все построено на очень шатких уликах и не вполне достоверных предположениях.

— Сэм, — решила не сдаваться я, — мы докажем его причастность к двум последним убийствам. Думаю, с этим можно смело обращаться к окружному прокурору.

Сэм Рот в ужасе вскинул руку. Николас Дженкс был одним из самых известных жителей города, и выдвижение обвинений в убийстве может произвести эффект разорвавшейся бомбы. Надолго задумавшись, Сэм вдруг облегченно вздохнул, а потом в отчаянии махнул рукой и тихо выругался.

— Ладно, черт с вами, идите к прокурору, только предварительно свяжитесь с Джилл Бернардт. — После этого он повернулся к Роли. — Но помните, что все это остается строго между нами, пока мы не получим более веские доказательства его вины.

К сожалению, Джилл Бернардт, помощник окружного прокурора, была занята в это время в суде, а ее секретарша сообщила, что она не вернется до конца рабочего дня. Я неплохо знала Джилл, и мне не терпелось поделиться с ней своими соображениями. Она была твердой, решительной и совершенно бескомпромиссной в вопросах борьбы с преступностью.

Мы с Роли вышли из кабинета шефа и решили выпить по чашке кофе, а заодно обсудить дальнейшие действия. Конечно, Сэм Рот был прав относительно весомости собранных улик. К такому делу нужно подготовиться более тщательно. У таких людей, как Николас Дженкс, как правило, очень хорошие адвокаты, которые положат нас на лопатки и погубят все дело.

В этот момент к нам подсел запыхавшийся Уоррен Джейкоби с мрачным выражением лица.

— Сегодня у нас настоящий дождь из шампанского, — угрюмо буркнул он, недовольно покосившись на Роли.

Поначалу я восприняла его ворчание как очередной саркастический выпад в адрес Криса.

— За последние несколько недель, — продолжал он в таком же тоне, — я позабыл не только вкус, но и запах этого чудного пузырящегося напитка. — Он снова недовольно зыркнул на Роли. — Нелегкая работа, не правда ли, капитан?

— Да уж, — усмехнулся тот, явно понимая прозрачный намек.

— А вчера наконец-то появились первые сюрпризы, — продолжал Джейкоби. — Дженнингс выявил три места, где продали несколько бутылок шампанского. Один из покупателей работает бухгалтером в городке Сан-Матео. Самое любопытное, что его имя уже имеется в нашем досье. Привлекался за хулиганство пару лет назад. — Джейкоби сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня. — Во втором магазине бутылку этого дорогого шампанского «Кло дю Месниль» купила какая-то женщина, которая работает менеджером и, вероятно, поднакопила денег на свой сороковой день рождения. С тех пор о ней никто ничего не слышал.