пересек комнату и сел в мягкое кресло на другом ее конце. – Я подожду прямо здесь.

Солдат за столом был в явном замешательстве: он не привык к такому чисто гражданскому непослушанию, не принятому в военной среде и особенно – в канцелярии генерала Хатчинсона. Он раздумывал над этим некоторое время, наконец поднял трубку стоящего на столе простого черного телефона и позвонил кому-то, занимающему более высокую ступеньку в военной иерархии. Я посчитал это правильным действием – необходимым следующим шагом.

Прошло несколько минут, прежде чем тяжелая деревянная дверь позади массивного стола отворилась. Из нее вышел офицер в форме и двинулся прямо ко мне.

– Я полковник Уокер, адъютант генерала. Вам лучше покинуть помещение, детектив Кросс, – произнес он. – Генерал Хатчинсон не примет вас сегодня. Ваши полномочия сюда не распространяются.

Я кивнул.

– Но у меня есть кое-какая важная информация, которую генералу Хатчинсону следует выслушать. Она касается событий, произошедших во вьетнамской долине Ан Лао в те времена, когда он занимал там должность командующего. Это период с шестьдесят седьмого по семьдесят первый, но в особенности она касается шестьдесят девятого года.

– Уверяю вас, для генерала не представляет интереса ни встреча с вами, ни выслушивание старых военных историй.

– В связи с данной конкретной информацией у меня назначена встреча в газете «Вашингтон пост», – сказал я. – Я полагал, что генералу следует услышать это заявление первым.

Полковник Уокер кивнул, но мои слова, кажется, не произвели на него никакого впечатления и ничуть не встревожили.

– Если в Вашингтоне есть кто-то, желающий послушать ваши байки, вам лучше туда с ними и отправиться. А теперь, будьте добры, покиньте помещение, а не то я велю вывести вас вон.

– Нет нужды задействовать живую силу, – заверил я его и поднялся с обитого тканью кресла. – Я отлично сам справлюсь.

Без посторонней помощи я вышел на улицу и зашагал к машине. Сел и медленно поехал по живописной главной улице, прорезающей Вест-Пойнт насквозь. Я усиленно размышлял о том, что делать дальше. В конце концов припарковался на одной боковой улочке, обсаженной высокими кленами и дубами, откуда открывался грандиозный вид на Гудзон.

И стал ждать.

Генерал меня увидит.

Уже стемнело, когда черный «форд-бронко» завернул на подъездную аллею большого, в колониальном стиле, дома, в тени вязов, обнесенного забором.

Из автомобиля вышел генерал Марк Хатчинсон. На несколько секунд лицо его осветилось падающим из машины светом. Ни малейшего беспокойства не отражалось на его лице. Да и с какой бы стати? Он не раз бывал на войне и всякий раз оставался жив.

Я подождал минут десять, пока он зажжет в доме свет и обустроится. Я знал, что Хатчинсон разведен и живет один. По правде сказать, к этому моменту я уже многое знал о генерале.

Я поднялся по ступеням парадного крыльца генеральского дома точно так же, как ранее взошел по ступеням генеральской канцелярии. Тем же нарочито твердым, размеренным, неторопливым шагом. Чертовски решительный и непреклонный. Я твердо вознамерился не мытьем, так катаньем сегодня же вызвать Хатчинсона на разговор. Мне нужно было наконец поставить точку в этом деле. В конце концов, это было мое последнее дело.

Несколько раз постучал в дверь потускневшим железным молотком в виде фигуры крылатой богини – на мой взгляд, скорее внушительной, чем гостеприимной.

Наконец Хатчинсон появился на пороге. На нем были спортивная рубашка в синюю клетку и отутюженные брюки цвета хаки. Он был похож на респектабельного руководителя компании, застигнутого дома в поздний час докучливым торговцем-разносчиком.

– Я велю арестовать вас за вторжение! – заявил он, увидев меня. Как я и сказал солдату в генеральской приемной, Хатчинсон знал, кто я такой.

– Отдел убийств... – коротко бросил я, решительно шагнув в дом мимо стоящего в дверях генерала. Хатчинсон был широкоплечим мужчиной, но ему было за шестьдесят. Он не пытался меня остановить, вообще ко мне не прикоснулся.

– Вам мало той бучи, что вы уже подняли? – прорычал он. – По-моему, уже достаточно.

– Вовсе нет. Я только приступаю.

Я прошел в просторную гостиную и сел. Обстановку комнаты составляли кушетки, медные торшеры, занавески в теплых голубых и красных тонах. Вероятно, вкус его бывшей жены.

– Это не займет много времени, генерал. Позвольте рассказать, что мне известно об Ан Лао.

Хатчинсон попытался меня оборвать:

– Я скажу, чего вам не известно, мистер. Вы понятия не имеете, как функционирует армия, а также, видимо, мало знаете о жизни во властных структурах. Это дело вам не по зубам. Оно вне сферы вашей компетенции. Убирайтесь! Немедленно! Несите ваши проклятые истории в «Вашингтон пост».

– Старки, Гриффин и Браунли Харрис были военными головорезами, прикомандированными к вам во Вьетнаме, – начал я.

Генерал нахмурился и потряс головой, но вроде бы смирился и сел, соглашаясь меня выслушать.

– Не понимаю, какого черта вы мне толкуете. Впервые слышу об этих людях.

– Вы отправили в долину Ан Лао десантно-диверсионные группы, по десять человек в каждой, специально для устрашения северных вьетнамцев. Вьетнамская война была войной партизанской, и эти отряды получили указания действовать тоже партизанскими методами. Они вершили расправу, убивали и калечили. Они устраивали массовые убийства среди гражданских лиц. И при этом оставляли свою визитную карточку – раскрашенные тела жертв. Этот процесс стал неуправляемым, не так ли, генерал?

В ответ Хатчинсон улыбнулся:

– Где вы нарыли эту смехотворную чушь? Ваше хреново воображение сыграло с вами дурную шутку. Убирайтесь отсюда вон!

Я продолжал:

– Вы убрали в послужных списках этих людей все записи о том, что они вообще воевали в долине Ан Лао. Это же относится и к троим профессиональным убийцам: Старки, Гриффину и Харрису – тем, кого вы откомандировали туда поправить дело. Именно так я впервые обнаружил подлог. Они сами сказали мне, что орудовали там. Но их послужные списки свидетельствовали об обратном.

Генерал не проявлял видимого интереса к моим словам. Однако все это было, разумеется, лишь актерской игрой. Меня так и подмывало вскочить и надавать ему тумаков. Молотить, пока он не скажет правду.

– Но дело в том, что подлинные архивные документы не были уничтожены, генерал, – продолжил я.

Наконец-то мне удалось завладеть его вниманием.

– Что вы там несете, черт подери?

– Только то, что вы слышали. Архивные записи сохранились. Человек по имени Тран Ван Лю, разведчик армии Республики Вьетнам, обратил внимание своего непосредственного командира на творящиеся беззакония. Никого иного, как полковника Оуэна Хэндлера. Конечно, никто не стал его слушать, поэтому Лю украл копии записей и передал их северо-вьетнамской стороне.

Эти материалы хранились в Ханое до 1997 года. Затем ЦРУ удалось снять с них копии. Я получил свои экземпляры от ФБР, а также от посольства Вьетнама. Так что, как видите, я кое-что знаю о жизни в вашингтонских властных структурах. Я даже знаю, что вашу кандидатуру рассматривают на предмет назначения в состав Объединенного комитета начальников штабов. Но не в том случае, если эта история всплывет.

– Вы сумасшедший! – вскипел Хатчинсон. – Вы рехнулись!

– Разве это я? Два отряда по десять солдат, и на счету каждого из них больше сотни истребленных гражданских лиц за шестьдесят восьмой – шестьдесят девятый годы. Вы командовали ими. Вы отдавали приказы. Когда группы вышли из подчинения, вы послали туда Старки и других подчищать за ними. К