двадцать шесть лет она уже была самым молодым детективом по расследованию убийств в Вашингтоне. Хотя впереди оставались еще более заманчивые цели.
– Вы не слишком хорошо играете. Ведь вы уже почти добрались до него, и мне это известно, – сообщила Пэтси Питтману то, что он хотел услышать. – И он успел это усвоить.
– Ты уверена в том, что он встречается с другими следователями? – нахмурился Питтман.
– Да. Трижды. По крайней мере, это все, что я смогла разузнать. Каждый раз встречи происходили на заднем дворе дома Кросса. Но мне кажется, что они собирались и еще где-то. Я услышала об этом от одного из приятелей Термана.
– Надеюсь, такие встречи происходят не в рабочее время?
– Насколько мне известно, нет. Эти заговорщики очень осторожны и встречаются только после службы. Питтман с сожалением покачал головой.
– Все очень плохо, – вздохнул он. – Значит, будет еще труднее доказать, что они замышляют что- то.
– Из того, что мне удалось выведать, они считают, что в отделе умышленно не выделяются имеющиеся ресурсы для раскрытия убийств на юго-востоке и северо-востоке. В большинстве случаев жертвами становились чернокожие женщины и латиноамериканки.
Питтман стиснул зубы и отвернулся от Хэмптон.
– То, чем Кросс собрался заняться – настоящее дерьмо, – сердито заворчал шеф детективов. – У него на уме одна только политика. Сколько, по его мнению, мы должны отпускать средств на этих проституток и наркоманок, которыми кишит юго-восток? Тут, по-моему, все ясно: одни преступники убивают других. И так всегда было в бедных районах, где живут, в основном, одни цветные.
Хэмптон поспешно кивнула. Поначалу ей показалось, что она потеряла нить разговора из-за того, что начала говорить правду. Сейчас Пэтси немного успокоилась:
– Они считают, что, по крайней мере, некоторые из жертв были вполне порядочными женщинами. Например, та медсестра, которую убили в выходные. Она была знакома и с Кроссом, и с детективом Джоном Сэмпсоном. Кросс полагает, что сейчас на юго-востоке действует серийный убийца, которого мы обязаны остановить.
– Что? Серийный убийца, забравшийся в гетто? Не смеши меня. Такого еще не бывало. Да эти маньяки – вообще большая редкость. Зачем бы ему понадобилось забираться так далеко? Наверное, Кроссу просто очень хочется, чтобы все поверили в его теорию. Вот и вся разгадка.
– Но они могут возразить, что мы никогда особенно и не старались поймать этого преступника.
Неожиданно Питтман яростно впился маленькими глазками в лицо Пэтси:
– И ты поверила в эту чушь?!
– Нет, сэр. Мое мнение тут не имеет никакого значения. Кому как не мне известно, что в отделе просто нет таких средств. Как, впрочем, и для других районов, исключая разве что Капитолийский Холм. А вот это уже самая настоящая политика, как ни печально.
Питтман добродушно улыбнулся. Он прекрасно понимал, что Пэтси изо всех сил старается подыграть ему, но продолжал восхищаться этой женщиной. Ему было приятно даже просто находиться в одной комнате с Хэмптон. Этакая куколка, умница, молодчина…
– Так что тебе известно о Кроссе, Пэтси?
Она сразу же почувствовала, что Питтман дал достаточный выход своей злости и теперь стал абсолютно безопасен. Сейчас ему хотелось перевести разговор в неофициальное русло. Пэтси сознавала, что нравится шефу, хотя он был чересчур скованным мужчиной и ни за что бы не осмелился следовать своим желаниям. И слава Богу!
– Я знаю, что Кросс работает в полиции вот уже восемь лет. В настоящее время он также осуществляет связь между нашим отделом и ФБР, работает над программой задержания особо опасных преступников. Он психолог с отличной репутацией, имеет степень доктора психологии. Учился в институте Джона Хопкинса. До работы в полиции занимался частной практикой в течение трех лет. Вдовец, имеет двоих детей, любит играть блюзы на рояле в собственном доме… Этого, надеюсь, достаточно? По-моему, я постаралась на славу. Ну, вы меня знаете, – закончила Хэмптон и улыбнулась.
Питтман ответил ей такой же теплой улыбкой. У него были мелкие редкие зубы, и, глядя на них, Пэтси всегда вспоминала беженцев из Восточной Европы и, в частности, русских бандитов.
Тем не менее, на лице Хэмптон светилась только улыбка удовольствия. Пэтси понимала, что шефу нравилось, когда она подыгрывала ему и всячески выражала свое почтение и уважение.
– Что-нибудь еще, что заслуживало бы внимания? – поинтересовался шеф.
«Какой же ты тупой и никчемный урод», – хотелось сказать Пэтси. Но она только отрицательно покачала головой:
– Он очарователен и имеет хорошие связи в политических кругах. Я понимаю вашу тревогу относительно этого человека.
– Так ты находишь Кросса очаровательным?
– Да, и очень хитрым. Это точно. Говорят, что он похож на молодого Мохаммеда Али. Мне кажется, что ему нравится такое сравнение, и он нередко прибегает к действиям, используя выражение самого Али: «Летать как бабочка, но жалить как пчела», – она рассмеялась, и Питтман присоединился к ее веселому смеху.
– Мы прищучим Кросса, – наконец подытожил Питтман рассказ своей сотрудницы. – Он вылетит отсюда, как миленький, и снова займется частной практикой. Подожди еще немного. Но ты должна будешь мне помочь. Ты прекрасно справляешься с любыми заданиями и хорошо видишь перспективу. Вот почему ты мне так нравишься.
Пэтси снова улыбнулась:
– Я и сама себе за это нравлюсь, сэр.
Глава шестнадцатая
Посольство Великобритании представляет собой довольно простое архитектурное сооружение, расположенное по адресу: Массачусетс-авеню, 3100. Это здание находится рядом с обсерваторией – домом вице-президента, а также резиденцией самого президента, красивым старинным особняком с высокими белыми колоннами. Само посольство располагается в бывшем здании государственного архива.
Джеффри Шефер сидел за своим столом из красного дерева и уныло смотрел на Массачусетс-авеню. В настоящее время штат посольства составлял 415 человек, но Шефер решил сократить это число до 414. Сюда входили специалисты по обороне, внешней политике, торговле, общественным связям, различные мелкие служащие и секретари.
Хотя США и Великобритания договорились между собой не проводить разведывательную работу друг против друга, тем не менее Шефер был самым настоящим шпионом. Он был одним из одиннадцати человек, служивших в Секретной Службе, известной ранее, как МИ 6, и работающих теперь в Америке. Кроме столицы, эти агенты были разбросаны по консульствам в разных городах: в Атланте, Бостоне, Чикаго, Хьюстоне, Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Сан-Франциско.
Сегодня Шефер заметно нервничал: он часто вставал из-за стола и принимался расхаживать по кабинету, меряя шагами ковер, прикрывавший старые скрипучие половицы. Джеффри названивал людям, которые не ожидали от него звонка, пытался заняться хоть чем-нибудь, думая о том, насколько он ненавидит свою работу и окружающие его жизнь мелочи.
Сегодня ему нужно было заняться составлением глупейшего коммюнике, посвященного абсурдной приверженности правительства соблюдению прав человека. Министр иностранных дел довольно напыщенно заявил, что Великобритания намерена продолжать осуждение режимов, которые нарушают права человека, а также поддерживать международные организации, которые пытаются хоть как-то бороться с этими явлениями, и так далее и тому подобное. До тошноты.
Шефер безнадежно проглядел список имевшихся у него компьютерных игр, которые раньше могли бы привлечь его внимание: «Механический командир», «Иная реальность», «Футбол», но сейчас ему показалось, что ни одна из них его не успокоит. Как и любое другое занятие.
Шефер начинал ломаться, и это чувство было знакомо ему до боли.
