Рэндалл утвердительно кивнул.

— Давентри уведомил меня, что последний родственник, стоявший между мной и наследством, скончался, а я должен вернуться в Англию и подготовиться к своим будущим обязанностям. Поэтому мне необходимо найти себе жену, чтобы обзавестись наследником.

— Меня удивляет, что вы согласились поступить так, как он предписал, — заметила Джулия.

— Я заставил себя, потому что это отвечало моим собственным желаниям, — объяснил Рэндалл.

— Ну что ж, неплохая история, — сказала она. — Достаточно простая, чтобы не сбиваться.

— Она не так уж далека от истины, — заметил он. — Выйдя в отставку, я решил, что должен найти себе жену. И подумал о вас.

Она изучающе вгляделась ему в лицо.

— Однако вы приехали в Хартли, чтобы повидать Сару Таунсенд. Ведь только мое благородное происхождение добавило мне в ваших глазах привлекательности. Деревенская повитуха не подошла бы вам по положению.

— Вы интересовали меня, даже когда были деревенской повитухой, — медленно произнес он. — Разумеется, ваше высокое происхождение заставит остальных охотнее принять вас как мою жену. Но главная причина, почему я порой смотрел в другую сторону, состоит в том, что вы всем своим видом показывали, что не желаете иметь со мной ничего общего. Я не надеялся, что смогу изменить ваше мнение, но очень хотел снова вас увидеть. На всякий случай.

Джулия опустила взгляд на тлеющие угольки в очаге.

— Вы покорили меня, майор. Я не заслуживаю вашего расположения, но бесконечно благодарна вам за помощь.

Он одарил ее одной из своих редких, удивительно нежных улыбок.

— Я думаю, мы с вами отлично поладим, Джулия.

— Надеюсь, что так. — Она легла и завернулась в одеяло. Женщина настолько измучилась, что не замечала твердости пола. Какое безумие согласиться на брак с почти незнакомым мужчиной! Но зато как хорошо, когда есть кто-то, кто заботится о тебе. Ведь она так долго была одна…

Рэндалл опустился на пол возле двери и прислонился к стене, вытянув раненую ногу, которая ужасно болела. Сегодня он слишком перетрудил свое измученное тело, но результат стоил того. Джулия была в безопасности, и — видит Бог — так будет и впредь.

Он приоткрыл дверь на несколько дюймов, вслушиваясь в ночь. Любой, проезжающий по дороге внизу, был бы замечен, но в этот час там никого не было. Доносился только шорох мелких животных, шнырявших вокруг, да неумолчный шум дождя.

Странно, как важна для него стала Джулия, если учесть, что, вполне возможно, брак их никогда не станет настоящим. Но она сама была бесконечно важна для него.

Он разглядывал ее спящую, закутавшуюся в одеяло, распростершуюся у огня. Теперь, когда напряжение ушло с ее лица, она выглядела совсем молоденькой. Необычайно хрупкой. Даже знакомый не понаслышке с грубостью и бездушием Брэнфорда, Рэндалл не мог понять, как его подлый кузен мог так жестоко обходиться с юной нежной женой.

Но он ни минуты не сомневался в правдивости ее истории. Он полагал, что она умолчала о самом худшем, что ей довелось вытерпеть. Как солдат после битвы, она, вероятно, была не в силах открыть весь ужас того, что ей пришлось пережить.

Но, Бог свидетель, он больше никому не позволит причинить ей боль! Рэндалла удивило, что она все- таки согласилась выйти за него замуж.

Внезапная мысль поразила его. Когда-то, в свои школьные годы, он увлекался средневековыми балладами об идеальной любви. Леди Агнес, директриса Уэстерфилдской академии, специально ради него заказывала больше подобных книг для библиотеки. Идея самоотверженной и бескорыстной преданности рыцаря несравненной прекрасной даме, намного превосходившей его по положению, глубоко потрясла его своим благородством и романтичностью. Этот идеал стал частью его натуры. Джулия была его дамой, а он — рыцарем, поклявшимся верно служить ей.

Рэндалл сдержанно улыбнулся. Их история несколько отличается в силу изменившихся времен, но в конечном счете ему выпала удача преданно послужить женщине, которую он любил, которую защищал.

Забота — вот ключ к разгадке. Когда Рэндалл, заброшенный, лежал без всякого ухода в лондонском особняке Давентри, ожидая, когда раны и лихорадка окончательно доконают его, он пережил долгое путешествие по дороге к смерти. Хотя Эштон и спас его тогда, Рэндаллу так и не удалось с тех пор полностью оправиться.

Целый год после этого Рэндалл прожил словно в тумане, страдая от боли и опустошенности. Он заставлял себя двигаться вперед, шаг за шагом, потому что жизнь — слишком драгоценный дар, чтобы ее потерять. Но при этом не ощущал ни крупицы счастья или удовлетворения.

Это была одна из причин, почему Рэндалл так легко согласился расстаться с армией. Солдат, которого мало заботит, останется он жив или будет убит, недолго протянет на поле боя. В глубине души Рэндалл сохранял надежду, что со временем ему удастся избавиться от меланхолии.

Теперь у него был кто-то, о ком нужно было заботиться. Он хотел, чтобы Джулия была счастлива и чувствовала себя в безопасности. Ему хотелось быть с ней, потому что в ее присутствии он испытывал недоступное ранее чувство умиротворенности.

Если она, вернувшись к прежней жизни, решит жить без него — что ж, он удовлетворится сознанием того, что он для нее сделал.

Рэндалл растянулся на полу во весь рост, подложив под голову седельную сумку. Несмотря на непрекращающуюся боль во всем теле, он чувствовал себя гораздо лучше, чем когда-либо о тех пор, как французы едва не убили его в Испании. Завтра они отправятся в Шотландию и поженятся.

Эту ночь ему предстояло провести в полудреме. На страже.

Страшная усталость помогла Джулии заснуть, но проснулась она совсем разбитой после ночи на твердом полу. Она не сразу сообразила, где находится и почему. Ах да! Ее тщательно построенная жизнь вчера разлетелась на мелкие кусочки.

В хижину проникал тусклый свет, и Джулия решила, что солнце всходит. Майора Рэндалла в лачуге не было.

Она с трудом поднялась на ноги, стараясь не думать о том, что готовит ей будущее. Накинув на плечи одеяло, Джулия выбралась за дверь. Дождь закончился, и на чистом холодном небе вдоль восточных холмов проступила светлая полоска, возвещая рассвет. Дорога проходила где-то ниже, от хижины ее не было видно.

К Джулии подошел Рэндалл — бесшумно, словно тень. Он встал достаточно близко — она ощутила тепло, исходившее от его тела, — но не коснулся ее.

Ее нареченный муж. Эта мысль уже не казалась ей такой несуразной, как накануне вечером. Тихо, словно опасаясь потревожить предрассветный покой, Джулия спросила:

— Заметили какие-нибудь признаки Крокетта и его людей?

— Я слышал чуть раньше, как пара лошадей промчалась по дороге на запад. Возможно, это были они. Если им не удалось починить упряжь от повозки, они могли разделиться и направиться в обе стороны.

Джулия содрогнулась.

— Хорошо, что мы поедем не по дороге.

— Скорее всего они решат, что вы сбежали в холмы и погибли там, в дебрях, слабая женщина без всякой помощи.

— Это немудрено, — согласилась она. — Но разве Крокетт не догадается, что мне наверняка помогли убежать?

— Вряд ли. Парень, которого я вырубил, скорее всего не сможет точно вспомнить, что с ним