Приглашенные трудились над филе-миньоном. Поднялся Фаррел с бокалом в руке и произнес тост по поводу того, что вот этот дружеский ланч становится символом нового духа в их бизнесе, производстве самолетных комплектующих и авиационных двигателей. Пришло время, и пора нам, самолетостроителям, бросить помочи автомобильному бизнесу, потому что самолетостроение превратит автомобилестроителей в производителей велосипедов, те даже опомниться ни успеют. Бизнесом, сулящим миллионные прибыли, и заниматься нужно с размахом, как и подобает миллионерам.

Все завопили, захлопали в ладоши. Фаррел, подняв руку, установил в кабинете тишину. Он представил всем присутствующим Чарли Андерсона, в прошлом военного летчика-аса, а ныне талантливого изобретателя, и сказал, что сегодня счастливый день. Он очень долго ждал этого счастливого дня, когда Чарли Андерсон станет сотрудником компании Терна, присоединится к их стаду. Эдди Сойер предложил всем выпить за Андерсона, и Чарли пришлось встать и сказать в ответном слове о том, как он рад, что уехал оттуда, где был, и вновь обрел открытое пространство для активной деятельности в этом настоящем производственном центре всей страны, но, когда он говорит о производственном центре страны, он подразумевает производственный центр всего мира. Эдди Сойер снова предложил выпить за него, и после этого тоста все принялись уничтожать закуски с тонкими поджаренными еще теплыми ломтиками хлеба.

В конце концов, он подразумевает производственный центр всего мира. Эдди Сойер снова предложил выпить за него, и после этого тоста все принялись уничтожать закуски с тонкими поджаренными еще теплыми ломтиками хлеба.

Когда они разбирали шляпы внизу, в гардеробной, к Чарли подошел Энди Мерритт. Хлопнув его по плечу, сказал:

– Очень хорошая речь… Знаешь, я уже давно чувствую, что нам нужно сделать рывок… Нельзя заниматься большим бизнесом с идеями, пригодными только для маленьких городков. Вот в чем беда Джо, старика Джо… Он, конечно, ас в своем деле, но все его идеи – для маленьких городков.

Чарли пошел обживать свою новую квартиру. Таки, нужно признаться, постарался, все оказалось прекрасно, высший класс, цветочки в вазах и все такое.

– Да, очень мило, – сказал Чарли. – Ну, как тебе нравится здесь, в Детройте?

– Очень интересно, – ответил Таки. – Мистер Форд разрешает мне ходить в Хайленд-парк.

– Черт возьми, я вижу, ты не теряешь здесь времени зря… Таких сборочных линий в твоей стране нет, верно?

Таки, широко улыбаясь, кивал в знак согласия.

– Очень, очень интересно! – возбужденно повторил он. Чарли, сняв пиджак и ботинки, прилег на кушетку в

гостиной, чтобы немного подремать. Но только он закрыл глаза, как услышал, что у двери возится Таки. Он широко улыбался и кланялся ему от самой двери.

– Извините меня, сэр, вам звонит по междугородному телефону мистер Бентон.

– Ладно, иду!

Таки принес ему шлепанцы и домашний халат, аккуратно повесил его на спинку стула рядом с кушеткой.

Подходя к телефону, Чарли заметил, что уже смеркается, за окном загораются уличные фонари.

– Хелло, Нэт!

– Привет, Чарли! Как там у тебя дела?

– Все просто великолепно!

– Послушай! Я звоню, чтобы сообщить тебе, что на следующем собрании акционеров Терна вы с Энди Мерриттом будете избраны вице-президентами компании.

– Откуда ты знаешь? Разведка донесла? – засмеялся он.

– Ну, разведка – это то, чем мы все здесь занимаемся – ответил Нэт. – Послушай, Чарли, здесь у нас внизу есть бассейн… Я решил немного понырять тут, может, приедешь?… Я не могу сообщить тебе обо всех деталях по телефону. Но сегодня днем я тебе написал.

– У меня нет денег.

– Выставь на продажу акции, тысяч на десять. Они недолго проторчат на рынке.

– Ладно, – сказал Чарли. – Была не была… В этом году мне везет.

Завод на самом деле был очень большой. Чарли приехал туда на своем новом «бьюике», который он купил тут же, как только вышел из здания биржи утром следующего дня. Дилеру, оказывается, все о нем было известно, и он даже не взял с него гарантийный залог.

– Для нас большая честь иметь ваш счет, мистер Андерсон, – сказал он ему напоследок.

Старик Бледсоу, казалось, уже ждал его. Он повел его на экскурсию. Все цеха были залиты солнечным светом, проникающим через остекленную крышу. Ни одного конвейера. У каждой машины – свой двигатель.

– Фаррел считает меня старым занудой, говорит, что я лезу не в свое дело, и только потому, что постоянно не разглагольствую о больших деньгах, но если вы найдете где-нибудь более современный завод, чем вот этот, то я готов сожрать любую проклятую динамо-машину, черт бы меня побрал!

– Черт возьми! Мне казалось, что у нас там, в Лонг-Айленд-Сити, все довольно прилично… Но все, что я увидел здесь, оставляет голландцев далеко позади.

Так и должно быть, – проворчал довольный Бледсоу.

Наконец он представил Чарли инженерам и провел его в свой кабинет, располагавшийся сразу за конструкторским бюро. Закрыв за собой стеклянную дверь, они сели за стол напротив друг друга. Серебристый свет освещал комнату через тонированный стеклянный потолок.

Бледсоу протянул ему дешевую тонкую сигару.

– Никогда не курили таких? Попробуйте! Они проясняют голову.

Чарли признался, что как-то раз пробовал этот сорт. Они закурили, и Бледсоу живо заговорил, торопливо выпуская изо рта клубы едкого синеватого дыма.

– Теперь послушайте меня, Андерсон. Насколько я понимаю, вы приехали к нам работать, а не надувать всех с помощью ваших говнистых акций… Я знаю, что вы герой войны и все такое прочее и что вас будут использовать для показухи, но все же мне кажется, что у вас есть кое-что в голове… Я говорю об этом сейчас, и говорю только раз, больше повторять никогда не буду. Если вы намерены работать с нами, то работайте, если нет, то лучше ошивайтесь у конторы вашего брокера, так будет лучше.

– О чем это вы, мистер Бледсоу? Сейчас мне представился такой шанс, о котором я давно мечтал, – заикаясь, начал Чарли. – Черт подери, ведь я механик, и этим все сказано. Знаю это дело как свои пять пальцев.

– Ну, надеюсь… Если вы на самом деле такой, каким хотите предстать передо мной, а не мерзкий торговец акциями, то вам должно быть известно, что наш двигатель ни к черту не годится, а самолеты, на которые мы его ставим, тоже ни к черту не годятся. Мы лет на десять отстали в самолетостроении от остального мира, и нам нужно сейчас всех догонять. Если у нас будет достойная разработка, то мы станем производить такие летательные аппараты, что всех заткнем за пояс. А теперь я вам советую поехать домой напиться или пойти по бабам, это как угодно, то есть заняться тем, чем обычно занимаемся мы, когда думаем и переживаем о своем деле.

– С этим я давно завязал, – признался Чарли. – Этого добра немало и в Нью-Йорке.

Бледсоу порывисто встал, стряхивая пепел сигары на свой жилет из шерсти альпаки.

– Ну, в таком случае, женитесь.

– Я уже думал об этом… но все никак не могу придумать второго имени, чтобы вписать его в свидетельство о браке, – засмеялся Чарли.

Бледсоу улыбнулся.

– Вы разрабатываете для меня надежный шестнадцатицилиндровый авиационный двигатель с воздушным охлаждением, а я заставлю мою девочку представить вас всем самым красивым девушкам города Детройта. Она их всех знает… А если вы ищете богатую невесту, то должен вам сказать: у всех у них денег куры не клюют.

Зазвонил телефон. Бледсоу ответил, выругался сквозь зубы и тяжелыми грузными шагами вышел из кабинета.

В полдень приехал Фаррел, чтобы отвезти Чарли на ланч.