Она вспомнила обо всем, что они пережили вместе, все истории, которые случались с ними. Джессика вспомнила, как Элизабет лежала в коме, и никто не знал тогда, выживет она или нет. И сколько они все пережили, когда Лиз похитили...

Джессика с трудом сдерживала слезы, вспоминая, что именно она виновата в этих двух трагедиях. В сущности, именно она всегда была виновата во всем, что когда-либо случалось с Элизабет. Правда, ее сестренка всегда хорошо справлялась со всеми проблемами, которые обрушивались на нее...

Джессика потихоньку вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Нет, она ничего не будет говорить Элизабет, по крайней мере сейчас. Может быть потом, после того как она поговорит с родителями. Может быть... Сейчас это было бы очень мучительно и неприятно!

Нед и Элис Уэйкфилд сидели друг против друга и завтракали. Они уже допивали кофе, когда в кухню вошла Джессика.

– Ого, – сказал папа, – ты что-то сегодня рановато...

Джессика улыбнулась и сказала еле слышно:

– Доброе утро.

Мама встала и налила дочери кофе. Джессика опять улыбнулась, глядя на свою мать. Одетая в великолепно сшитый серый деловой костюм, мама выглядела просто потрясающе!

– Ты уже уходишь? – спросила ее Джессика. – Ведь еще очень рано!

Она с трудом сдерживала волнение в голосе – ей все-таки хотелось поговорить с обоими родителями сразу.

– Да, – ответила мама, – у меня сегодня очень рано назначена деловая встреча, и я никак не могу опаздывать.

Джессика выдавила из себя еще одну улыбку и пробурчала:

– Конечно.

Она поцеловала мать, после чего та попрощалась с мужем и легко выпорхнула из кухни.

«Хорошо, – подумала Джессика, – поговорю вначале с отцом, а потом когда-нибудь с мамой...»

Джессика взяла чашку и долила себе еще кофе. Она села на место, где только что сидела мать, и взглянула на отца.

– У тебя сейчас новое дело?

Отец читал газету и, не отрываясь от нее, сказал:

– Да. Но все не так уж и хорошо. Я боюсь, что все может закончиться не так, как я рассчитывал. Самое ужасное, что я ничего не могу больше сделать. Суд все-таки должен решить так, чтобы дедушка и бабушка получили право видеть своих внуков, а отец платил семье алименты...

– Папа, – начала Джессика, – я хочу, чтобы ты знал...

Но мистер Уэйкфилд, по всей видимости, просто не слышал, а может, и вовсе не слушал свою дочь.

– Закон должен охранять детей, но в этом случае мы ничего не можем поделать. Все будет так, как решит их мать. Дети будут встречаться с теми, с кем захочет она...

Джессика попыталась снова:

– Папа, послушай, я хочу, чтобы ты знал...

– Ты знаешь, я думаю, что твоя сестра была права. Если мы сможем убедить суд, что дети нуждаются в любви их бабушки и дедушки, мы выиграем это дело!

Мистер Уэйкфилд был полностью погружен в размышления по поводу предстоящего слушания и поэтому не видел, что сейчас выражало лицо Джессики.

– Ты что-то сказала, дорогая? – наконец-то спросил он Джессику, но было уже поздно.

– Лиз уже собрала материалы для своей статьи?

– Я просто счастлив, что у нее есть смелость, чтобы публично осудить тех людей, которые поступают неправильно. Я думаю, что она смогла бы сделать потрясающий репортаж!

«Ну а как же я, папа? – рвался из души Джессики крик. – Как же я?»

Отец посмотрел на часы и поспешно допил кофе. Он встал со стула и произнес:

– Я уже опаздываю, дорогая. – Отец поцеловал свою дочь и, впервые за все утро, взглянул на Джессику. – Что-то произошло, Джес? – озадаченно спросил он.

Джессика еле сдерживала слезы, а уж выдавливать из себя улыбку в последние дни просто вошло у нее в привычку.

– Нет, папа, правда все нормально...

– Послушай. – Папа снова поставил на пол свой кейс и сел рядом с Джессикой. – Если ты захочешь прийти и пятницу в суд и послушать, что там будет происходить, то я буду очень рад. Я не знаю, интересно тебе будет это или нет, но все-таки, если захочешь...

– Но ведь Лиз находит это интересным...

– Да, но ведь ты и твоя сестра, вы совсем не похожи друг на друга...

Джессика молчала.

– Джес, я просто хочу, чтобы ты знала: я буду очень рад, если ты придешь в пятницу...