— Испытатель готов. Отбой, — гремит Гунвальд в свою рацию.
В ней что-то трещит и скворчит, но потом прорезается голос Петера:
— Движение остановлено. Отбой.
— Внимание! Марш! — командует Гунвальд, и прежде чем Тоня успевает собраться, старик с недюжинной силой толкает снегокат вниз.
Снегокат — это вам не санки. Тоня оказывается у моста быстрее, чем успевает подумать слово «мост». Она лихорадочно ищет ногой педаль. Вот она! Тоня давит изо всех сил. Перестаралась! Сани заносит, они ложатся на бок и пролетают мост на одном полозе. Тоня пытается выровнять сани, но только заваливается на другой бок. Сани не слушаются ее.
— Вау-у-у! — вопит Тоня. Пробный спуск не успел еще толком начаться, а Тоня и сани взлетают в воздух, как две диковинные птицы, и, описав длинную дугу, с громким чпоком шмякаются в снежную пудру.
Второй раз за сегодняшний день Тоня, лежа глубоко под снегом, пытается определить, жива ли она. Лицо сильно саднит.
Значит, жива, решает Тоня — и с трудом высовывает наружу голову.
Свет снаружи рассекается двумя тонкими ветками. Теперь Тоне ясно, что так кололо ей лицо. Это розы Салли. Они дремали себе под снегом, не чуя беды, и тут откуда ни возьмись прилетела Тоня и, не пощадив себя, решительно пробудила их от зимней спячки. Тоня просовывает голову между ветками розовых кустов и видит саму Салли. Та держит в руках коробку с лекарствами и с подозрением смотрит на не поместившиеся под снег сани.
— Господи, ну что ты теперь придумала? — спрашивает она.
— Мы с Гунвальдом проводим испытания, — объясняет Тоня, высовывая из глубокого сугроба правую руку — Это не опасно.
— Ну да, рассказывай! — ворчливо говорит Салли. — Ты, главное, шею не сломай.
Тоня обещает постараться не ломать.
— Салли, пока!
— Дурацкий снегокат, — говорит Тоня, дотащившись наверх до Гунвальда.
— Это пилот дурацкий, — отвечает Гунвальд.
— Лучше б научил! — сердито кричит Тоня.
И пока солнце движется к Большой Морде, Гунвальд вспоминает все свои былые познания в управлении санями с рулем и тормозом. Довольно много ценных сведений, кстати.
— Ну как там испытатель? Отбой! — просыпается вдруг рация.
— Она готова к старту! — кричит Тоня.
— Отбой, — добавляет Гунвальд.
Рация молчит, потом спрашивает:
— Мне открывать движение или как? Отбой.
— Ни в коем случае! Отбой и старт, — говорит Гунвальд и решительно усаживает Тоню на сани номер два. Они короче прежних.
— Эти поедут лучше, — обещает Гунвальд. — И ты тоже.
Тоня едва успевает сообразить, где тормоз, как Гунвальд сильно толкает сани.
О, имбирь, перец и гвоздичка, это совсем другие пряники! С этим снегокатом Тоня отлично управляется. Он слушается ее как миленький. Перед мостом она ловко тормозит ногами, как учил Гунвальд, и сани не заносит.
Салли вышла к дороге, Тоня проносится мимо на такой скорости, что юбка у Салли встает колоколом.
— Хей-хо, Салли! — кричит Тоня. — Живы будем — не помрем! — кричит Тоня и наклоняется вперед.
Санки на свалку! Да здравствует р-р-реактивный снегокат! В сказочном лесу путь несколько раз преграждают комья снега, у которых кончились силы держаться на ветвях, но Тоня прорывается сквозь все преграды. Сама собой рождается санная песня:
Показался кемпинг «Здоровье», и Тоня запела еще громче:
Она успела заметить Клауса Хагена — тот шел из конторы в один из домиков.
— пропела она и понеслась дальше.
Вскоре вдали показался Петер.
Сделав красивый поворот, отчего снежинки заплясали в последних лучах солнца, Тоня остановилась в сантиметре от черного армейского башмака Петера.
— Привет-распривет, — сказала она, поднимаясь с саней.
Тело затекло от долгого сидения в одной позе. Петер аккуратно отодвинул ее на обочину. За ним выстроился длинный хвост машин. Они ждали здесь с той минуты, когда она начала испытание первых саней. С тех пор прошло немало времени.
— Хорошо еще, они думают, что я ремонтирую дорогу, — Петер кивает на землечерпалку. — Они едут в кемпинг Хагена на выходные.
Точно, сегодня же пятница, вспоминает Тоня. Она заглядывает в каждый автомобиль. Все сплошь пожилые пары, любители лыжных прогулок. Тоня вздыхает. Здесь целый Глиммердал со снегом и санными спусками, но ни один ребенок не имеет права порадоваться этому на каникулах. Позорище, да и только.
