Комиссии. Комитология (наука о заседаниях комитетов) — это старинный способ тянуть время, но технология отсрочек в современном мире, где исследуется все и вся, поднялась на новый уровень. При научном подходе, как известно, первым делом надо выявить факты. Если применить это правило к человеческим отношениям, окажется, что волна преступности — вопрос не принципа, но всего лишь измерения. Предположим, в Лос-Анджелесе бунтуют негры, какова наша первая реакция? Прежде всего мы этих негров сосчитаем, потом попробуем определить, так ли страшен этот черный черт, как его малюют. Вместо того чтобы решать, мы ищем факты, эта практика широко укоренилась. Но ведь если только искать факты, когда же мыслить? Целые месяцы мы выслушиваем отчеты статистиков, психологов, графологов, социологов, алхимиков и психиатров, и месяцы эти — не просто пустая трата времени. Они приводят к тому, что мысли наши (и дела наши) тонут в волнах несуразности. Мы должны, в конце концов, понять, что реформы немыслимы без реформаторов, которые знают не только что-то вообще, но кое-что и в частности; без людей, которые часто сами себе закон, которые говорят «почему бы нет?» куда чаще, чем «почему?», и не желают выслушивать завуалированные запреты ТР.

В былые времена, а может и в нынешние, армейских офицеров учили оценивать ситуацию. Офицер начинал (вероятно) с того, что пытался осмыслить кризис теоретически. Противник движется из пункта А в пункт Б, в час Х взрывают мост, а в час У уничтожают станцию снабжения, и между вами и более крупным формированием нарушается всякая связь. Кругом рвутся снаряды, а задерганному офицеру полагалось сесть за стол, написать на листе бумаги: «Оценка ситуации», подчеркнуть написанное, после чего охарактеризовать Цель, Факторы, которые могут способствовать ее Достижению, Возможности каждой из сторон — и прийти к неизбежному Выводу. Если кто-то приходил к выводу, что явно ошибся в выборе профессии, став военным, это никогда не поощрялось.

Но подобная гимнастика ума, конечно же, полезна. Происходит ли в бою все так, как на бумаге, — вопрос отдельный, но сам подход к оценке ситуации нельзя не приветствовать. Кто-то считает, что самая распространенная ошибка, совершаемая по неопытности, — это неверная интерпретация фактов. В действительности же главный камень преткновения подпункт «цель». Многим людям гораздо труднее определить конечную цель, нежели описать, как до нее добраться. А факторы, влияющие на ситуацию (какой она видится с обеих сторон), важны, лишь когда соотнесены с поставленной целью. Если цель поставлена ошибочно, оценка ситуации во всех остальных пунктах пойдет насмарку. Это наблюдение верно как для военного, так и для мирного времени, и прирожденный Реформатор — это человек, который прежде всего определяет цель, а уже потом переходит к статистическому анализу.

Но вот цель четко определена — что дальше? Безусловно, надо составить план действий, памятную записку. Но здесь Реформатора подстерегает одна из самых опасных ловушек. В прежние времена и даже, если верить слухам, сегодня он стремился обнародовать свои идеи как можно шире, опубликовать их или размножить в большом количестве. Поскольку набирать шрифт или делать трафарет больше одного раза неэкономично (дольше и дороже), он всегда заказывал лишние экземпляры. Если требовалось 78 экземпляров, он заказывал 100, вдруг понадобится больше? Если требовалось 780, он заказывал 1000. Но эти лишние экземпляры обычно шли прямо в убыток, что прискорбно для любого администратора. Казалось бы, естественно распространить их среди тех, кого данный вопрос хоть как-то интересует. Но число лишних экземпляров все увеличивалось, потому что списки для распространения, как и многое прочее, разрастаются сами по себе. Неизбежно и другое — список по мере расширения пополнялся людьми все менее грамотными. В итоге больше людей на более низких уровнях тратили больше времени на чтение того, что занимало их все меньше.

Именно здесь Реформатор, жаждущий перехитрить ТР, обретает неожиданного союзника в одном из элементов современной технологии. Заказав соответствующей машине нужное количество экземпляров памятной записки, четкой и убедительной — количество подсчитано, исходя из реального числа людей, которые будут принимать решение по его вопросу, — Реформатор одним махом обходит проблему и отсрочки, и невежества. Его идеи попадают на стол к нужным людям в нужное время.

Памятные записки составляют те, кто как следует обдумал вопрос заранее. Автор толковой памятной записки, круг распространения которой ограничен, имеет перед ТР троякое преимущество. Он определил свою цель. Он подорвал уверенность в себе у членов комитета, которые его записку не прочитали. И скорее всего, он заложил под свою идею прочный фундамент.

Закон Отсрочки Паркинсона обойти, разумеется, не удастся; он так же неизбежен, как Закон Всемирного Тяготения. Но человеческому гению удалось преодолеть этот закон — и человек взлетел; возможно, найдется и способ столкнуть с места воз новых идей.

Достопочтенный Годфри Кинг-Венцеслаус, для близкого круга Добродей, прогрессивный консерватор, член парламента, выглянул из окна своего клуба и задумчивым взглядом окинул парк. Еще шел снег, разметаемый морозным ветром, и в лунном свете на фоне тусклого пейзажа виднелась одинокая фигура. Это был одетый в лохмотья человек, он подбирал под деревьями сучья и веточки и складывал их в мешок, несомненно, чтобы разжечь огонь в камине. Добродей огорчился — неужели в государстве всеобщего благоденствия кто-то может вот так бедствовать? Наверное, решил он, этот случай — редкое исключение, и вообще подобное собирание топлива противоречит закону. В курительной комнате находился только его личный парламентский секретарь, бывший выпускник престижного колледжа по фамилии Побби- Гушки, и министр подозвал его к окну.

— Видите этого изголодавшегося бедолагу? Я бы хотел узнать, кто он и где живет.

Выяснив все необходимое у швейцара, секретарь вернулся к своему шефу.

— Это веточник Уилли, его здесь видят довольно часто. Он живет в трех милях отсюда, в лачужке, которую давно пора снести. Она торчит справа от нового здания министерства здравоохранения и эффективности, это возле управления по водоснабжению на Сент-Эгнис-Роуд.

— Спасибо, Побби-Гушки, — поблагодарил министр, все еще глядя на залитый лунным светом парк. — Интересно, — продолжал он, размышляя вслух, — а ведь это будет прекрасной рекламой — устроить этому несчастному такое рождество, какое ему и не снилось! — Он присел за стол в центре комнаты и набросал список необходимых товаров, начиная с мешка бездымного топлива и кончая бутылкой не очень старого портвейна. — Фокус будет в том, что мы поведем его домой через снежную бурю, а нас как бы случайно запечатлеет телекамера. Что скажете, Побби-Гушки? Хорошая мысль?

— У меня обувь не для таких прогулок, сэр.

— Ничего страшного, войдете за мной след в след — у меня галоши.

— Конечно, министр, но рискну заметить, что эта мысль порочна в принципе. Если в данном конкретном случае службы социального обеспечения оказались не на высоте, наш долг — навести порядок по обычным каналам.

— То есть предложить соответствующему члену парламента связаться с управлением по оказанию государственного вспомоществования?

— Именно. Тогда этому делу будет дан надлежащий ход.

— Но ведь сейчас время отпусков.

— Конечно, до середины января никто за это не возьмется.

— Значит, в это рождество бедняге не помогут…

— Нет, сэр. В это рождество — нет.

— Пожалуй, вы правы. Жаль, правда, что не будет рекламы.

— Такая реклама, между прочим, может выйти боком.

— Ситуация кажется вам слишком надуманной?

— Во всяком случае, об опасности забывать нельзя.

— Ладно, тогда откажемся от этой затеи. Задерните занавески, Побби-Гушки. Мне что-то расхотелось смотреть в окно. Придется изучить проблему социального обеспечения в целом, не отвлекаясь на какой-то отдельный случай, пусть даже весьма печальный. Если в нашей системе социальных гарантий