яхта. Мы очень сожалели, что не застали ее хозяев, они куда-то ушли, а так хотелось познакомиться и хоть немного поговорить. Довольно медленно и неохотно приготовились к отплытию. Вокруг все застыло в приятном спокойствии и тишине. Торопиться в такие мгновения было просто неприлично.
Проход между островами Райатеа и Тахаа отмечен створами. По лагуне шли медленно, на моторе. Ничто не мешало нашему движению. Через два часа добрались до причала острова Тахаа. Дорогу нам пересек лишь небольшой катер, груженный хлебом для местных жителей. И здесь нас встречали дети. На всех островах дети или целый день играют у причала, или купаются. Пока мы привязывали лодку, они внимательно следили за нашими действиями. Вытаращив большие сверкающие черные глазенки, они сидели рядком на корточках и молча вертели головами, провожая взглядами каждое наше движение. С неменьшим интересом смотрела на нас и молодая женщина, кормившая грудью ребенка. Вокруг не было никакой другой лодки или яхты. До Тахаа нет рейсового транспорта, поэтому это один из самых сохранившихся из Подветренных островов. Сохранившихся в том смысле, что его почти не тронула цивилизация. Чтобы попасть на Тахаа, нужно каким-то образом добраться до Таити, затем долететь до Райатеа, а там нанять лодку, которая доставила бы тебя на Тахаа.
Несколько часов мы бродили вдоль берега, собрали много изумительно красивых раковин, кораллов и камешков. И самое приятное – встретили только один джип и несколько велосипедистов. Под легким навесом сидели двое мужчин и пили пиво. Они помахали нам рукой, приглашая к себе. Это оказались белые. А навес – питейное заведение. Один из них был хозяином заведения, а другой – просто жителем острова, поляком. Поляк прожил на Тахаа восемнадцать лет, до этого жил в Южной Америке. Имеет лодку и перевозит небольшие грузы с Райатеа или Бора-Бора. Прилично на этом зарабатывает и доволен судьбой. Он не менее нас поразился, встретив в этом уголке планеты болгар. До сего времени он никогда в жизни не видел болгар. А я все больше убеждаюсь: до чего же мал наш земной шар.
И по Тахаа мы, как говорится, промчались галопом, чтобы только сказать, что были на нем. И отправились дальше – на остров Бора-Бора.
Бора-Бора – значит «первородный». Согласно древней полинезийской легенде, он первым возник из океанских волн, сразу же вслед за появлением «матери» Полинезии – острова Райатеа. Когда мы подошли к острову, у меня внезапно возникло ощущение, будто Бора-Бора только что вынырнул из океанских волн, и теперь океан занят шлифовкой новорожденного до совершенства. Остров появился неожиданно, как сказочный замок. Почти нереальный, фантастический, окутанный легкой дымкой. Но раскрывал он перед нами свои чары постепенно как истинная красавица.
Вокруг Бора-Бора есть много островков, опоясанных рифами. Один из них оказался пригодным для аэродрома. Во время второй мировой войны американцы построили на нем взлетную полосу и пробыли здесь пять лет.
Легенды утверждают, что на Бора-Бора рождаются самые красивые женщины Полинезии. И даже сам бог Оро, спустившись на землю по радуге, сначала сошел на Бора-Бора, где влюбился в простую смертную девушку неземной красоты. Взял ее в жены и вместе с ней поселился на Райатеа.
На Бора-Бора находится могила одного из наших любимейших мореплавателей – Алена Жербо.
Вечером я лежала и долго старалась понять, чем же так бесповоротно покорил меня этот остров? Чем Бора-Бора отличается, например, от Тахаа? Вулканического происхождения, в профиль похож на двухгорбого верблюда, площадь 30 квадратных километров, население около 2000 человек. Что еще? Лагуна, пальмы, цветы, хижины, песни, танцы. Нет ничего особенного по сравнению с другими островами. И все же, как только мы ступили на его берег, нам почему-то стало удивительно хорошо и приятно. Мы оба ощущали: сам воздух здесь пропитан чем-то иным, незнакомым и волнующим.
Здесь у нас произошли самые неожиданные и интересные встречи.
Мы сидели в лодке. На соседнем катере кто-то играл на флейте. Со всех яхт доносился говор. И вдруг за нашей спиной кто-то четко и ясно сказал: «Добрый день». «Добрый день», – ответили мы и только тогда сообразили, что говорят по-болгарски.
– Вы болгары, да? – спросил мужчина, указывая на крупно выведенное на рубке слово «Bulgaria».
– Да, болгары. – Мы оба вскочили на ноги. – А вы?
– Я болгарский еврей. Мои родители более 40 лет назад покинули Болгарию. Жил я во многих местах, а сейчас – в Рио-де-Жанейро. Зовут меня Гвидо Алкалай.
Приятного вида человек, лет пятидесяти, энергичный, сердечный. Совсем плохо знает болгарский язык. Его родители говорили по-болгарски только тогда, когда не хотели, чтобы дети понимали содержание их разговора. Из любопытства он научился немного этому языку, но потом забыл. Гидо сказал, что он консультант. Но я не поняла, по каким вопросам. Однако голова у него работает так быстро, что, по-моему, он может быть консультантом в любой области. Играет и на пианино.
Спустя немного мы вдвоем с ним шагали по единственной улице селения, размахивали руками и во все горло пели отрывки из сонат Бетховена. Дончо же сказал, что он и жена Гвидо – Франси чуть поотстанут, чтобы люди не подумали, что они из нашей компании. Перепев друг другу множество клавиров, причем с поправками и спорами, мы зашли в клуб «Медитеране», чтобы промочить горло.
– Только никакого пения! – заявили Дончо и Франси.
Мы снисходительно посмотрели на них и пообещали не петь.
В клубе «Медитеране» несколько юношей и девушек, не старше двадцати лет, обслуживали посетителей. Одеты они были кто во что горазд: в повязках, в побрякушках, в металлических браслетах. Но это нисколько не мешало им накрывать столы, улыбаться, не обсчитывать, держаться так мило и непринужденно, будто ты их личный гость или же постоянный посетитель клуба.
Мы наняли автомашину, чтобы объехать остров и поснимать, и собрались было уже в путь, когда подошел какой-то француз и попросил взять его с собой. Оказалось, что он не нашел другой машины, да и ездить одному скучно. У Шарля, так его звали, в Габоне есть табач ная фабрика, а на Бора-Бора он приехал отдыхать. Он уже три дня провел на острове, а все еще не может найти себе невесту. Мы пообещали помочь ему в поисках супруги. Тоже стали щедрыми на обещания, как и таитяне. С девизом «Шерше ля фам» для Шарля, обвешанные кинокамерами и фотоаппаратами, мы помчались вдоль побережья. Когда нам встречалась какая-нибудь девушка, мы останавливались. Шарль выходил из машины и заводил с девушкой примерно такой разговор:
– Добрый день. Не хотите ли выйти за меня замуж?
Девушка начинала смеяться, а Шарль, обидевшись, возвращался в машину. Я предложила ему придумать какую-нибудь промежуточную, подготовительную фразу. Но Шарль заявил, что расстояние между приветствием «добрый день» и женитьбой слишком велико, чтобы можно было заключить его смысл в одну фразу.
Я заметила, что полинезийские девушки не любят вступать в брак. Даже красивый французский фабрикант не может заставить их отказаться от свободы.
Пребывание американцев отразилось на облике местных жителей. Теперь здесь можно встретить всяких островитян – со светлыми и рыжими волосами, с голубыми или зелеными глазами и смуглой кожей.
С Шарлем договорились так – он нам ассистирует, когда мы делаем съемки, а мы помогаем ему в поисках будущей жены. Наша троица оказалась прекрасной группой. Шарль носил киноаппаратуру, помогал ее заряжать, а мы объясняли его избранницам, какой он серьезный, хороший и богатый человек. Никто нам не верил, но мы хоть посмеялись от души.
Мы объехали остров и вернулись в центр селения Ваитапе. Здесь нам сообщили, что в десяти километрах отсюда находятся какие-то другие «планктонисты». Четверо «планктонистов» на таком маленьком острове! Не слишком ли много?! Нужно проверить, в чем дело.
Мы бросились к машине. Вскоре увидели двух человек в высоких сапогах. Они вылавливали из лагуны какие-то водоросли и сортировали их. Мы познакомились и принялись расспрашивать друг друга. Оказалось, они собирают определенный вид водорослей. На острове Райатеа у них целая плантация таких растений. Здесь же «планктонисты» нашли их в диком состоянии. Вот и собирают эти ценные экземпляры, сушат, а затем продают какой-то фирме, которая использует их в косметике и медицине. Стало ясно, что никаких точек соприкосновения у нас с ними нет. Мы взяли с собой немного водорослей, а я даже попробовала их на вкус. На этом мы и расстались. Только теперь мы признались друг другу, что нас обоих взволновало сообщение о «планктонистах». Не хватало нам встретить конкурентов, да еще где – на небольшом островке в Тихом океане!
