Роран поклонился и сказал:

– Спасибо, ваше высочество.

Эрагон видел насколько много значил этот подарок для него. Помимо рождения его дочери, самым желанным для Рорана было возвращение в место, где когда-то находился его дом.

Насауда также пыталась вручить разнообразные титулы Эрагону, но он отказался, сказав, что для него достаточно того, что он является Всадником.

Несколько дней спустя, Эрагон и Насурда в своих рассуждениях, рассматривали карту Алагейзии и обсуждли ряд вопросов, представляющих интерес по всей стране, когда она сказала: «Теперь, когда дело обстоит несколько более определенным, я думаю, пришло время рассмотреть роль маги в Сурде, Териме, и в моем собственном королевстве '.

'Да?'

– Да. Я провела много времени, рассуждая об этом, и наконец приняла решение. Я решила сформировать группы, в целом очень похожие на Всадников, но предназначенные только для магии.

– И что же эти группы будут делать?

Насауда взяла перо со своего стола и пропустила его через пальцы. – Опять же, все то же самое, что и Всадники: путешествовать по земле, удерживать мир, вершить суд и что самое главное присматривать за прочими заклинателями, чтобы быть уверенными в том, что они не используют свои способности во зло.

Эрагон немного нахмурился. – Почему бы не оставить это для всадников?

– Потому что пройдет много лет прежде чем их будет достаточно. Но и тогда они будут все еще не в состоянии противостоять даже самому невежественному магу или ведьме.

Эрагон кивнул. Он и Сапфира все больше раздражались, не находя общего языка с Элдунари в вопросе о месте хранения оставшихся яиц драконов. А между тем им необходимо было решить это как можно скорее.

– Я думаю, что нет, Эрагон. Именно поэтому мы должны это сделать, у нас нет времени ждать. Посмотри на опустошение, оставшееся после Гальбаторикса. Заклинатели являются самыми опасными созданиями в нашем мире, опаснее чем даже драконы. Они просто обязаны отчитываться перед нами. Если этого не будет, мы навсегда останемся во власти их милосердия.

– Ты правда веришь, что сможешь присоединить к себе достаточное количество магов, для того чтобы присматривать за всеми заклинателями здесь и в Сурде?

– Думаю да, если ты попросишь их об этом. Что является одной из причин того, почему ты должен возглавить такую группу.

'Я?'

Она кивнула. – Кто еще? Трианна? Я не могу полноценно доверять ей и я не уверена достаточно ли у нее сил и способностей для этого. Эльф? Нет, это должен быть кто-то из нас. Ты знаешь имя древней религии, ты Всадник, ты достаточно умен и влиятелен. И за тобой стоит множество из драконов. Я не могу придумать другого, подходящего на роль предводителя магов, лучше тебя. Если я посоветуюсь в этом с Оррином, уверена, что он поддержит меня.

– Не думаю, что его это обрадует.

– Нет, но он поймет, что это необходимо.

– Поймет ли? – В задумчивости Эрагон оперся о край стола. – Как ты себе представляешь управление магами, не принадлежащими к этой группе?

– Я надеюсь ты сможешь найти решение. В любом случае, думаю, что с помощью заклинаний или гадального зеркала мы сможем отслеживать их местонахождение и наблюдать за тем, используют ли они магию во благо или же приносят этим несчастье окружающим.

– И если да?

– Тогда, увидев это, мы заставим их возместить нанесенный ими ущерб, а затем обяжем поклясться на древнем языке в том, что они больше не будут колдовать.

– Клятвы на древнем языке совсем не обязательно остановят их в употреблении магии.

– Знаю, но это лучшее, что мы можем сделать.

Он кивнул. – А что будет с заклинателями, которые не захотят чтобы за ними наблюдали? Что тогда? Я не могу представить себе людей, которые добровольно согласятся чтобы за ними шпионили.

Насуада вздохнула и опустила перо. – Это сложная часть. Что бы ты сделал, Эрагон, если бы был на моем месте? -

Ни одно из решений, которое приходило ему в голову, не были достаточно хорошим. – Я не знаю…-

Выражение ее лица стало печальным. – Я тоже. Это трудная, болезненная, неприятная проблема, и независимо от того что я выберу, кому-то в конечном итоге будет нанесен вред. Если я ничего не сделаю, маги, как и раньше, будут свободно манипулировать другими людьми с помощью своих заклинаний. Если я заставлю их подчиниться контролю, многие будут ненавидеть меня за это. Однако, я думаю, вы согласитесь со мной, что лучше защитить большинство моих подданных за счет нескольких. -

– Мне это не нравится, – пробормотал он.

– Мне тоже.

– Ты говоришь о подчинении каждого человека-заклинатель своей воле, независимо от того, кто они есть. -

Она и глазом не моргнула. – Для блага многих. -

– А как насчет людей, которые могут только слышать мысли и ничего больше? Это тоже форма магии. -

– Их тоже. Вероятность того что они будут злоупотреблять своей властью все еще слишком велика. – Насуада вздохнула. – Я знаю, это нелегко, Эрагон, но легко или нет, это то,на что мы должны обратить внимание. Гальбаторикс сумасшедший и злой, но он был прав в одном: маги должны быть обузданы. Но не так как планировал Гальбаторикс. Тем не менее что-то должно быть сделано, и я думаю, что мой план – лучшее возможное решение. Если ты сможешь придумать другой, лучший способ обеспечить соблюдение законности среди магов, я былы бы в восторге. В противном случае, это единственный путь, доступный нам, и мне нужна ваша помощь, чтобы сделать это… Итак, вы будете принимать руководство над этой группы, на благо страны и нашей расы в целом? -

Эрагон не спешил отвечать. Наконец он сказал, – Если Вы не возражаете, я хотел бы подумать над этим некоторое время. И я должен проконсультироваться с Сапфирой. -

– Конечно. Но не думай слишком долго, Эрагон. Приготовления идут полным ходом, и ты скоро будешь нужен. -

Потом, Эрагон не вернулся прямо к Сапфире, а бродил по улицам Илирии, игнорируя поклоны и поздравления от людей, мимо которых он проходил. Он чувствовал себя… тревожно, и из-зи предложения Насуады и из-за жизни вообще. Слишком долго он и Сапфира бездействовали. Пришло время для перемен, и обстоятельства уже не позволяют им ждать. Они должны были решить, что они собираются делать, и то, что они выберут, повлияет на всю оставшуюся жизнь.

Он провел несколько часов, гуляя и размышляя, главным образом о его связях и обязательствах. В конце дня, он вернулся назад к Сапфире и, не говоря ни слова, залез на ее спину.

Она выскочила из внутреннего двора зала и полетела высоко над Илирией, достаточно высоко, чтобы они могли видеть на сотни миль в каждом направлении. Там она осталась, кружась.

Они говорили без слов, обмениваясь своими мыслями. Сапфира разделяла многие из его проблем, но она не так сильно как он волновалась об их связях с другими. Ничто не было столь же важным для нее как защита яиц и Элдунари, и выполнение того, что было правильным для него и для нее. И все же Эрагон знал, что они не могли просто игнорировать эффекты, которые последуют за их выбором, как политические, так и личные.

Наконец, он сказал: 'Что нам делать?'

Сапфира словила поток ветра, который медленно наполнил ее крылья. 'То что мы должны делать – это всегда оставаться на чеку,' – сказала она и замолчала. Повернув к городу, она начала спускаться.

Эрагон ценил ее молчание. Ему было бы труднее принять решение чем ей, и ему нужно было подумать над этим самостоятельно.

Когда они приземлились во дворе, Сапфира толкнула его своей мордой и сказала: 'Если тебе нужно