перевязанную грудь левой рукой и с чашей вина в правой. Он двигался с преувеличенной осторожностью, как бы боясь поранить себя, но его глаза были яркими и четкими, поэтому Эрагон заключил, что это рана, а не питье сделало его осторожным. Дазэдр постукивал пальцем по навершию своего меча в то время, как Орик стоял сложив руки на вершине рукояти Волунда – молот упирался вертикально в пол прямо перед ним – и смотрел на бороду. Насуда скрестила руки, как будто ей было холодно. Справа Гримрр Хэлфпоу смотрел в окно, казалось бы не обращая внимания на остальных.

Когда Эрагон открыл дверь, они все смотрели на него, и улыбка исказила лицо Орика. 'Эрагон!' воскликнул он. Он вскинул (?) Волунд на свое плечо, подошел к Эрагону, и схватил его за предплечье. 'Я знал что ты мог убить его! Молодец! Сегодня мы отпразднуем, а! Пусть ярко горят огни, и пусть наши голоса звучат до тех пор пока сами небеса станут вторить звукам нашего пира. '

Эрагон улыбнулся и кивнул, и Орик похлопал его по плечу еще раз, а затем вернулся на свое место, а Эрагон пересек комнату и встал рядом с Сапфирой.

Малыш, она сказала, и потерлась о его плечо своей головой.

Он поднял руку и коснулся ее жесткой, чешуйчатой щеки, чувствуя себя комфортно от ее близости. Затем он потянулся усиком мысли к Эльдульнари, которые до сих пор были с ней. Так же как и он, они устали от событий дня, и он мог сказать, что они предпочитали смотреть и слушать, а не принимать активное участие в дискуссии, которая вот-вот должна состоятся.

Эльдунари заметили его присутствие, и Умарот сказал – Эрагон, – после чего затих.

Никто в комнате, казалось, не готов говорить первым. Из города внизу, Эрагон услышал тихое ржание лошади. От цитадели доносился негромкий стук кирки и долота. Король Оррин сместился неудобно в своем кресле и отхлебнул вина. Гримрр почесал свое заостренное ухо, затем понюхал, как будто проверял воздух.

Наконец, Дазэдр нарушил молчание.

– Есть вопрос, который нам стоит обсудить, – сказал он.

– Это мы и так знаем, эльф – прогрохотал Орик.

– Позволь ему говорить – сказал Оррин, взмахнув своим драгоценным кубком, – Я хочу услышать его размышления по поводу того, что нам делать дальше. – Горькая, несколько насмешливая улыбка возникла на его лице. Он склонил голову в сторону Дазедра, как будто приглашая предоставить тому возможность высказаться.

В ответ Даэдр кивнул. Если эльф и обиделся на тон короля, то он никак не показал этого.

– Нет никакой тайны в смерти Гальбаторикса. Теперь же, весть о нашей победе должна облететь всю землю. К концу недели падение Гальбаторикса должно быть известно во всей Алагейзии.

– Так и будет, – сказала Насуада. Она сменила выданную тюремщиками тунику на темно-красное платье, которое сделало тот вес, который она потеряла, более заметным, платье весела очень свободно на ее плечах и ее талия выглядела болезненно маленькой. Но хоть она и выглядела хилой, она, казалось, вернула часть своих сил. Когда Эрагон и Сапфира вернулись в цитадель, Насуада была на грани срыва, как физического, так и психологического. В миг, который Джормундур увидел ее, он незамедлительно отослал ее в лагерь, и она провела оставшуюся часть дня в уединении. Эрагон не мог проконсультироваться с ней перед собранием, поэтому он точно не знал ее мнения о предмете обсуждения. Если бы он мог, он связался бы с ней мысленно, но он надеялся избежать этого, не желая нарушать ее личную жизнь. Только не в тот момент. Не после того, что она вынесла.

– Так и будет, – сказал Даэдр, его голос, сильный и чистый, взлетал высоко к потолку и распространялся на всю комнату. – Однако, поскольку люди узнают о падении Гальбаторикса, первым вопросом у них будет это кто занял его место. – Даэдр посмотрел на их лица. – Мы должны дать им ответ до того, как беспокойство начнет распространяться. Наша королева мертва. Король Оррин, вы ранены. Ходит много слухов, я в этом уверен. Важно, чтобы мы пресекли их прежде, чем они навредят. Промедление будет губительно. Мы не можем позволить каждому лорду с отрядом войск верить, что он может посадить себя на трон. Если это случится, Империя развалится на сотни разных королевств. Никто из нас не хочет этого. Наследник должен быть выбран, выбран и назван, как бы сложно это не было.

Не поворачиваясь, Гриммрр сказал:

– Вы не можете быть лидером, если вы слабы.

Король Оррин снова улыбнулся, но в его глазах веселья не было. – И какую часть вы стремитесь занять в этом, Арья, Лорд Дазэдр? Или вы, Король Орик? Или вы, Король Хэлфпоу? Мы признательны вам за вашу дружбу и поддержку, но это наше решение, не ваше. Мы управляем собой и не позволим другим выбирать нашего короля.

Насуада пошевелила скрещёнными руками и, к удивлению Эрагона, сказала – Я согласна. С этим мы должны разобраться самостоятельно.

Она посмотрела через комнату на Арью и Дзэдра.

– Уверена, вы поймете. Вы бы не позволили нам советовать кого-либо в качестве вашего нового короля или королевы. – Она посмотрела на Орика – Так же как и кланы не позволили бы назначить вас преемником Хротгара.

– Да, – сказал Орик, – Они бы не стали.

– Конечно же это ваше решение, – произнёс Дазэдр. – Мы бы не осмелились диктовать вам, что вы должны или не должны делать. Как бы то ни было, как ваши друзья и союзники, разве мы не заслужили права предложить вам совет по поводу такого важного вопроса, особенно когда он касается всех нас? Что бы вы не решили, это будет иметь далеко идущие последствия, и вы должны хорошо понять эти последствия прежде чем сделаете выбор.

Эрагон понял достаточно. Это была угроза. Даэдр сказал о том, что если решение не устроит эльфов, то будут неприятные последствия. Эрагон едва удержался от желания нахмуриться. Позиция эльфов была ожидаемой. Ставки были высоки, и ошибка, допущенная сейчас, привела бы к проблемам на многие десятилетия.

– Это… кажется разумным-,сказала Насуада. Она посмотрела на Короля Оррина.

Оррин уставился в свой кубок, вращая его и заставляя жидкость в нем бегать по кругу.

– И как вы нам посоветуете выбрать, Лорд Даэдр? Скажите, мне очень любопытно.

Эльф сделал паузу. В низком, теплом свете заката, его серебряные волосы пылали ореолом вокруг его головы.

– Кто бы это ни был, он должен обладать умением и опытом, необходимых для эффективного управления с самого начала. У нас нет времени, чтобы проинструктировать кого-то в вопросах командования, также мы не можем предугадать ошибки новичка. Кроме того, этот человек должен быть высоконравственным, чтобы принять такую высокую должность; он или она должен быть приемлемым выбором для воинов Варденов и, по меньшей степени, для населения Империи; и, если это возможно, этот человек должен удовлетворять нас и других ваших союзников.

– Твои требования сильно ограничивают наш выбор, – сказал Король Оррин.

– Они делают это для более искусного управления государством. Или вам так не кажется?

– Я вижу несколько вариантов, которые вы пропустили или проигнорировали, возможно потому что вы считаете их неприятными. Но неважно. Продолжайте.

Глаза Даэдра сузились, но его голос остался ровным, как и всегда.

– Наиболее очевидный выбор – который ожидают и люди Империи – это человек, который фактически бил Гальбаторикса. Это Эрагон.

Воздух в палате стал хрупким, как будто он был сделан из стекла.

Все посмотрели на Эрагона, даже Сапфира и кот-оборотень, и он также ощутил пристальное внимание со стороны Умарота и других Эльдунари. Он не смотрел на других, ни напуганный, ни разозленный их исследованиями. Он искал лицо Насуады, но ничего, кроме серьезности оно не выражало, он не мог понять о чем она думала и что она чувствовала.

Эта нерешительность дала ему понять, что Даэдр был прав: он мог быть королем.

На мгновение Эрагон допустил подобную мысль. Никто не смог бы помешать ему занять трон, кроме Эльвы и, возможно, Муртага, но теперь он знал, как противостоять способностям Эльвы, а Муртаг больше не будет бросать ему вызов. Сапфира, он чувствовал это в ее мыслях, не пойдет против него, чтобы он не решил. И, хотя он и не мог прочитать выражение лица Насуады, у него странное чувство, что она впервые