— Ну да, кончал, иногда по два раза в день, — продолжала Фугу. — Я же примерный ученик был. В натуре. Мариванна, помнится, говорила про меня: «Этот придурок не только ведет себя хуже всех, так он и уроков, гад, не пропускает!»

— Как это вы были примерным учеником, если учительница говорила, что вы ведете себя хуже всех? — удивилась Алиса.

— Это школа жизни, — добавил Дракон, — а не хухры-мухры. Вот как-то ко мне Илья Муромец наведывался силой помериться. Да я не дурак. Одна голова хорошо, а две всяко лучше.

— Школа у нас была — первый сорт! Все первосортное. Водка — смирновка или «Абсолют», ганжа чуйская, чувихи свойские, не строили из себя целок.

— Ну и что такого? — сказала Алиса. Целки из себя сейчас только голубые строят. И то только те, у кого геморрой. А водка — так себе пойло, я ей шприцы промываю, когда лень кипятить. И насчет ганжи. Небось о гашише и не слыхивал даже? Ламеры…

Фугу встревожился:

— О как. И где же такая школа водится?

— «Школа» — это все для сявок, — усмехнулась Алиса. — Наше учебное заведение называлось «Высший Лицей» и обучение там стоило по штукарю в месяц на рыло.

— А, москали, заелись? Тепличные условия. Чему вам там, в столице, научить могут серьезному?

— Да уж, рафинированные знания вы там получаете, скажу я вам, — добавил Дракон. — А действительность — она много грязнее. Без «крыши», взяток и грязной политики высоко не поднимешься. Ты бы нам еще фуфло с Гарвардом пихала. Вот мой друг. Мальчишкой с детдома сбежал. Карманником начинал, а в 13 лет уже своя шайка на «гоп-стоп» брала. Короновали в 19 лет, после второй ходки на «взросляк». Кооператоров держал, свой легальный бизнес поимел. Как собственность раздавать начали, жирной кусок от нефтяного пирога отхватил. И теперь уважаемый человек, депутат.

— Мне вот не удалось вовремя подсуетиться, — вздохнул Фугу. — Образование проплыло мимо меня.

— Ладно. И чем вы там занимались? — спросила Алиса.

— Да черт-те чем. Как-то, помнится, пошел я в туалет с глобусом…

— Глобусом? Зачем?

— Настроение такое было. Хотелось насрать на весь мир. Смотрю — там подруга моя, Машка…

— В мужском туалете? — удивилась Алиса. — Он же для мужчин!

— Ну да. А она что, не для мужчин? Что ей вообще делать в женском? Туда только лесбиянки ходят. Ну вот, начала мы с ней в городки играть…

— В городки? В туалете? Там же места нет!

— Места хватает. Машка фигуры ставила, а я палки бросал.

— Ужас, чему вас там учат в школе! — возмутилась Алиса.

— А то. Кучу наук изучаем. Первым делом, Литробол и Нарковедение. Потом арифметика, в основном деление и вычитание. В качестве обеспечения арифметики — крышевание и постановка на бабки.

— Деление и вычитание еще понимаю. А что такое «постановка на бабки»? — спросила Алиса.

— Ну, ты совсем тупая, — удивилась та голова, что не была занята любовью. — Кто же будет с тобой делиться, если ты его не поставишь на бабки?

— А зачем «ставить на бабки»? Разве нельзя просто зарабатывать? — удивилась Алиса.

— Зарабатывают головой. А где ты у меня голову видишь? — продолжила рыба Фугу. — Мы в университетах не кончали. Мы изучали науки жизненные, так сказать, деловые предметы: выбивание долгов, стрелки, курс выживания в тюрьме, пособие для авторитета и прочее.

— Интересная у вас была школа, — сказала Алиса. — А я думала, в школе учат всяким там абстрактным предметам.

— Ну да, ты-то сама очень учишь эти абстрактные предметы, как посмотрю, — усмехнулась рыба. — Вон, дракон тоже учился, а все равно чудовище.

— У меня разностороннее образование, — откликнулся дракон. Две его головы прекратили облизывать друг друга и устроились спать на брудершафт. — Одна голова получила гуманитарное образование, другая — сугубо техническое. И обе — иждивенцы. Мне приходится на них зарабатывать.

— А я литературой увлекался. Даже стихи писал недурные, — сказала Фугу.

— Да? — Алиса посмотрела на рыбу. — И что-нибудь нам прочтете?

— Легко.

— Так тут нет рифмы! — воскликнула Алиса.

— Ну да, — продолжила рыба. — Там ведь мелко было.

— Кажется, у вас с Звездючкой роман был в школе, — поинтересовалась девочка.

— Да куда уж, она у нас звезда была, — вздохнула рыба. — Вообще, одноклассницы для меня были мелковаты, я больше по преподавательскому составу специализировался.

— А сколько же уроков у вас было? — прервала его воспоминания Алиса. Ей не терпелось узнать побольше о такой необычной школе.

— Да как обычно. В первый день укуривались одним косячком, на следующий — двумя, и так далее.

— Славно вы там жили, — с завистью вздохнула Алиса.

— Ну да. Все с пушками ходили с младших классов. Нервные до жути. Чуть учитель не то скажет, сразу жали на курки. Каждый день кто-нибудь обязательно пропадал. Поэтому их и называют пропадатели, кстати.

— Так что, на одиннадцатый день у вас уже были каникулы? — с интересом спросила Алиса.

— Да, на одиннадцатый день анаша кончалась.

— А как же дальше? — интерес Алисы все возрастал.

— Потом шли за маком…

— Хорош про науку, — решительно прервал Дракон. — Лучше расскажи ей, старик, как весело мы в наше время проводили время.

Рыба Фугу пернула так, что у окружающих выступили слезы. Алиса оказалась между двух огней: с одной стороны рыба Фугу испускала продукты своего несовершенного пищеварения в воздух со скоростью отбойного молотка, с другой стороны дракон продолжал пыхать недогоревшей серой. В общем, минуты две дышать было совершенно нечем. Наконец Рыба приступила к рассказу:

— Я так понимаю, в конкурсе на самый садистский стишок вы никогда не участвовали?

— Вот еще! — пожала плечами Алиса. — Зачем? Стихи про меня сочиняют. Кто остался жив после встречи со мной, как Госпожой.

Рыба задумчиво посмотрела на девочку и продолжила:

— Это все практика, она грязная и неприглядная. Я же о теории. Вот, к примеру: