голова/ Выжил?!
С1: Мы народ живучий. Готов к продолжению взры… мм экспериментов!
Р: Для этого вам необходимо пересдать технику антибезопасности.
С1: Я готов!
Р: При нагревании пробирки…
С1: Направлять ее в сторону товарища!
Р: Нюхать газообразные вещества…
С1: Полной грудью!
Р: Начался пожар…
С1: Перекрою все входы и выходы из лабы и начну тушить.
Р: Чем?
С1: Водой — щелочные металлы, электропроводку. Одеялом — эфир, бензином — дерево. Все остальное — сахарным песком
Р: А если вы пролили ртуть?
С1: Разгоню ее метлой по лаборатории. Если ртуть попала на тело, необходимо провести демеркуризацию. Для этого используется кислый раствор марганцовки, который оставляют на теле до полного высыхания. Кожа при этом превращается в чешуйки, которые легко удаляются.
Р: Хорошо. Расскажите о мерах первой помощи.
С1: В состав лабораторной аптечки должны входить:
1. Царская водка — для дезинфекции.
3. Плавиковая кислота — при ожогах и для промывки глаз.
3. Раствор цианида — при отравлениях.
Если кто-нибудь попал под ток, нужно надежно заземлить его. Иначе обеспечить доступ свежего хлора из баллона и начать прямой массаж сердца.
Р: В случае ожога?
С1: 1. В случае достаточно сильных ожогов моя помощь уже не потребуется. Убедившись в этом, вызову врача.
2. В случае слабых ожогов залью это место плавиковой кислотой, пока все не сведется к пункту N1.
Р: /к залу/ Помни, что жизнь пострадавшего зависит от твоей оперативности и настойчивости Врача вызывать только при исчерпании всех мер /к С1/. Есть идеи?
С1: Есть глобальная идея! Разлить литров десять эфира под тягой, подождать, пока он заполнит все вентиляционные трубы и… поджечь!
Р: /в зал/ Да, такие люди нам нужны. Вот тебе заявка на склад ЛВЖ[8] /пишет/. Приступайте. /Подходит к столу, зовет лаборантку/. Ну, что, Рая, у нас все в порядке?
Л: Все нормально! Шабину руку оторвало.
Р: Какую руку?
Л: Правую.
Р: Ему же ее еще на прошлом занятии оторвало.
Л: То была левая. Да, Крялов синильной кислотой отравился.
Р: Что, опять? Передайте ему, что после третьего раза он может в лабораторию не появляться. Что еще?
Л: Демидова палец обожгла.
Р: Меры первой помощи оказали?
Л: Оказываем.
Р: А скорую помощь вызывали?
Л: Пока еще не требуется.
Р: Продолжайте оказывать меры первой помощи /Л уходит/. Итак, все в порядке, занятия идут по плану В
Шмон реактивов
До 1983-го года химики обитали в 4-ке — 5-этажной общаге по Пироговке. Заведовала общагой бессменная и знаменитая «Маркузя», т. е. Мария Кузьминична — жесткая и волевая женщина. С ее подачи устраивали шмоны. По поводу ночных поисков посторонних людей (когда вся общага будится и незарегистрированные граждане выводятся к вахте) я еще может расскажу. Сейчас шмон «химический», реактивов.
Понятно, что в химической общаге почти все поголовно имели или реактивы или химическую посуду. Не обязательно для опытов — просто в хозяйстве полезно. Подумаешь — колбочек несколько и стаканов для чая — что, криминал? Ну, кислоты и щелочь почти у всех — унитазы чистить. Растворители, ПАВ и пр. Правда, были отдельные личности типа меня, у которых в комнате — филиал химлаборатории, но таких на всю общагу 2–3. Однако Маркузя считала, что ничего (и никого) лишнего в общаге быть не должно. И совместно с деканатом время от времени проводила шмон реактивов.
Выглядело это так: ночью, по известным адресам комнат одновременно стучались определенные товарищи и предлагали добровольно сдать все имеющиеся реактивы и химическую посуду. Иначе устраивался шмон. С выносом всего найденного вниз, на вахту. Там уже сидели представители деканата (как правило, замдекан по быту), описывал содержимое изъятого и брал на заметку тех, у кого это было изъято.
Да, кстати, зачем хранить реактивы в общаге. А где? На 1–3 курсах своей лабы нет еще, что ценное попадется на диплом там или курсовик — и где хранить? Опасное ведь не хранили, разве такие рас…здяи, как я.
Итак, очередная ночь, все по сценарию. На вахте растут ящики, сумки и просто неупакованная россыпь банок, склянок, бюксов, коробок, пакетов реактивов. А также огромное кол-во стаканов, колб, змеевиков, шлифов и пр. самой причудливой химической посуды. Я к такому готов всегда. А тут еще заметил, что перед таким шмоном Маркузя заказывает автомашину с военной кафедры. У меня там знакомый работал на ВЦ, давал наводки Поэтому большая часть реактивов спрятана в лесу, на балконе и у друзей Чтобы не было подозрительно, добровольно отдал несколько старых неудавшихся опытов. Ну там огромную круглую колбу на 5 литров с спёкшейся массой CS2 + соль янтарной к-ты кажется — после получения тиофена я отдал огромный же змеевик с оранжевыми остатками перегнона облепихового масла. И пр. вонючую и отвратно выглядевшую гадость — чтобы проверяющим жизнь медом не казалась.
Но, конечно, повезло не всем. И вот я стою перед вахтой и вижу, как растет гора изъятого. И в этой горе есть вполне лакомые вещи типа микробюксиков, заказного (дутого) стекла; ценные индикаторы, соли; импортные вещи, типа чешской пленки для закупоривания пробирок и пр. И всему этому суждено отправиться на свалку! Именно туда все это после описи и разборок все отправляется. Кто же из нормальных химиков будет пользоваться реактивами неизвестного происхождения?
Собираются пострадавшие. Среди них вижу и Валеру Ш., который потерял на этом мешок активированного угля, кило перхлората калия и что-то там своего приготовления. И знакомую девушку Олю, у которой изъяли какие-то реактивы на курсовик. Наверное, ей вернут, а может и нет. В любом случае, выговор обеспечен. В общем, надо действовать.
Указываю девочке из деканата (она в химии не бум-бум, секретарь), что опасно вот так складировать реактивы, поскольку среди них есть всякие банки-склянки, в которых еще идет реакция. Надо бы сортировать осторожно. Маркузи нет и девочка, подумав, соглашается. Далее по моему сигналу очередную тяжелую сумку ставят на указанный мной ящик. Раздается громкий хруст — это лопнула колба с бромом. Я рад, что Валера свистнул (нафига он ему? — говорит, бромацетон делать — зачем, если хлорацетофенон
