Капитан «Чорриса» заявлял, что он простой межзвездный торговец, и подтверждал это документами на владение кораблем и напирал на то, что является гражданином Планетной республики Атон. В результате не успела разведка его как следует допросить, как «Чорриса» спас атонский посол, направивший мардуканскому министру иностранных дел многословный протест. Партия народного благосостояния тут же накинулась на этот случай и окрестила следствие необоснованным преследованием гражданина дружественной державы по наущению продажных шавок Гильгамешского межзвездного заговора.
— Вот так, — подытожил Вальканхайн. — Иными словами, на носу выборы и власти боятся испугать потенциальных избирателей. Так что флот закрыл расследование. Весь Мардук боится Маканна. А что, если между ним и Дуннаном существует связь?
— Это мне уже приходило в голову. После битвы при Аудумле на торговые планеты Мардука нападений не случалось?
— Парочка. «Болид» заявился недавно на Аудумлу, но там столкнулся с парой мардуканцев, да и «Победительницу» подлатали достаточно, чтобы поднять с планеты. Так что «Болид» удрал.
Рассчитав время между уничтожением «Авантюры» и «Йо-Йо» и появлением «Болида», Лукас вычислил максимальное расстояние от Аудумлы, на котором могла находиться база — семьсот световых лет. В этом радиусе находилась и сама Танит.
Он послал Харкамана на «Корисанде» и Равалло на «Черной звезде» посетить торговые миры Мардука в поисках кораблей Дуннана и обменяться информацией с мардуканским космофлотом. Об этом решении он пожалел почти сразу же; гильгамешский корабль, вышедший на орбиту Танит, принес весть, что князь Виктор собирает на Шочитль флот. Траск послал предупреждения на Аматерасу, Беовульф и Хеперу.
Из Биггльспорта на Граме прибыл тяжеловооруженный грузовик. В дюжине округов планеты вспыхивали бои — сопротивление попыткам короля Энгуса собрать хоть какие-то налоги, налеты неизвестных лиц на поместья, конфискованные у предполагаемых предателей Гарваном Спассо, удостоенным уже графского титула. Ровард Грауффис был мертв — отравлен, по слухам, не то Спассо, не то королевой Эвитой, не то обоими. Несмотря на угрозу с Шочитль, некоторые бывшие уордхейвенцы стали поговаривать о том, чтобы послать флот на Грам.
Менее чем через тысячу часов после отлета вернулся Равалло на «Черной звезде».
— Я отправился на Гимли, — сказал он, — и не пробыл там пятидесяти часов, как явился мардуканский звездолет. Они были рады меня видеть; им не пришлось посылать на Танит пинас. Я привез тебе новости и пару пассажиров.
— Пассажиров?
— Да. Узнаешь, когда приземлимся. И не позволяй господам в сюртуках и с бакенбардами к ним приближаться, — посоветовал капитан. — А то разнесут еще по всей Галактике.
Пассажирами оказались Люсиль, принцесса Бентрик, и ее сын, юный граф Равари. Траск немедленно приказал подать обед к себе в апартаменты; кроме него и гостей, присутствовал только капитан Равалло.
— Я не хотела покидать мужа и особенно не хотела докучать вам здесь, князь Траск, — начала принцесса, — но муж настоял. Всю дорогу от Гимли мы прятались в капитанской каюте; о нашем присутствии на борту знали лишь несколько офицеров.
— Маканн победил на выборах, верно? — спросил Лукас. — И принц Бентрик не хочет, чтобы вас и Стивена использовали как заложников?
— Верно, — согласилась принцесса. — Маканн не победил формально, но фактически — да. Большинства в палате представителей не набрал никто, но Маканн организовал коалицию с несколькими мелкими партиями и, стыдно признаться, с немалой частью Партии верных монархистов — неверных монархистов, я их зову. Они тут же выдумали какой-то новый лозунг насчет «политики завтрашнего дня» — интересно, что это значит?
— Если не можешь побить их — иди за ними, — перевел Траск.
— Если не можешь побить их — прислуживай им, — вставил граф Равари.
— Мой сын озлоблен, — вздохнула принцесса. — Да и я чувствую горечь.
— Но это представители, — сказал Лукас. — А что остальное… правительство?
— При поддержке мелких партий и наших неверных монархистов Маканн получил большинство в палате делегатов. Месяц назад большинство из них открестилось бы от Маканна как от чумы, а теперь из ста двадцати делегатов его поддерживают сто. Маканн, конечно, стал канцлером.
— А премьер-министром? — осведомился Траск. — Андрей Дуннан?
Принцесса недоуменно глянула на него:
— О нет. Премьер-министр — кронпринц Эдвард. Нет, барон Крэгдейл. Это не королевский титул, поэтому он является премьер-министром не как член королевского рода, хотя я даже не пытаюсь понять, как такое возможно.
— Если не можешь… — начал мальчик.
— Стивен! Я запрещаю тебе говорить такие вещи о… бароне Крэгдейле. Он искренне верит, что выборы выражают народную волю, и его долг — склониться перед ней.
Лукас хотел бы, чтобы рядом сидел Отто Харкаман. Тот бы мог, не переводя дыхания, перечислить сотню великих держав, рассыпавшихся в прах, потому что их правители верили, будто их долг — склоняться, а не править, и не могли пролить кровь своего народа. Эдвард был бы достоин восхищения и уважения как мелкопоместный барон. Но то, что он занял пост премьер-министра, было катастрофой.
Лукас поинтересовался, вытащили ли уже «народные стражники» пистолеты из подпола.
— О да. Вы оказались правы — они были вооружены с самого начала. И не только пистолетами. У них имелись боеходы и пушки. Как только сформировалось новое правительство, им предоставили статус отдельного рода войск в планетной армии. Они заняли все полицейские участки планеты.
— А король?
— Он терпит, пожимает плечами и бормочет: «Я тут просто царствую». А что ему еще остается? Мы разбазаривали власть монарха последние три столетия.
— А что делает принц Бентрик? И почему он решил, что вас могут взять в заложники?
— Он будет драться, — ответила принцесса. — Не спрашивайте, как и чем. Может, станет партизаном в горах. Не знаю. Но даже если он не сможет победить их, он не пойдет за ними. Я хотела остаться и помочь ему, но он сказал, что лучше всего будет, если мы с сыном уедем в укромное местечко, чтобы он не боялся за нас обоих.
— Я тоже хотел остаться, — добавил мальчик. — Я бы дрался с ним вместе. Но папа велел мне заботиться о маме. И если его убьют, я должен отомстить за него.
— Вы говорите как клинковец, я это заметил еще раньше, — сказал ему Лукас. Поколебавшись, он повернулся к принцессе Бентрик. — Как малышка Мирна? — спросил он и осторожно добавил: — И госпожа Валери?
Она казалась ему такой близкой, реальной: синие глаза, смоляные волосы — куда реальнее, чем долгие годы была для него Элейн.
— В Крэгдейле, — ответила принцесса. — Там они в безопасности. Надеюсь.
Глава 6
Попытка скрыть присутствие на Танит жены и сына принца Бентрика была, конечно, излишней предосторожностью. Даже если новости и просочатся на Мардук через Гильгамеш, им придется преодолеть вначале семьсот световых лет, а потом еще тысячу. Для принцессы Люсиль лучше было наслаждаться ривингтонским светским обществом (пусть немногочисленным) и хоть ненадолго забыть о тревоге за мужа. Юного графа Равари в его десять лет — нет, уже двенадцать: Лукас покинул Мардук полтора года назад — отвлечь было легче. Он наконец попал к настоящим космическим викингам, на планету викингов, и теперь пытался побывать везде и увидеть все одновременно. Без сомнения, он уже представлял себя могучим
