остальное явно пытались замять. Оппозиция намекала на грязные сделки и зловещие заговоры. Принц Бентрик вошел как раз посреди страстной тирады, направленной против малодушных предателей в окружении его величества, предающих Мардук в грязные лапы космических викингов.
— Да почему ваше правительство не откроет правду и не положит конец этой белиберде? — спросил Лукас.
— Пусть бесятся, — ответил Бентрик. — Чем дольше станет выжидать правительство, тем смешнее они станут выглядеть, когда правда откроется.
«Или тем больше людей поверят, будто правительство что-то скрывает от них, — подумал Траск, — и потратило эти часы, чтобы соорудить правдоподобное вранье». Мысль эту он оставил при себе. В чужой монастырь со своим уставом не лезут. Обнаружилось, что робота-бармена нет, и напитки пришлось требовать у слуги-человека. Лукас напомнил себе, что следует привезти с «Немезиды» несколько роботов.
Представить монарху Лукаса должны были вечером, после банкета. Поскольку Траска еще не представили официально, обедать с королем он не мог, но как вице-король (хотя бы по его словам) Танитский и лицо государственное он мог сидеть за одним столом с кронпринцем, которому был предварительно представлен неофициально.
Когда Лукас вошел в небольшую комнату рядом с банкетным залом, кронпринц с супругой и принцессой Бентрик уже ждали его. Кронпринц оказался средних лет мужчиной с седоватыми висками и стеклянным взором, выдающим контактные линзы. Сходство с отцом было явным: выражение лиц обоих было одинаково задумчивым и непрактичным. Оба могли сойти за профессоров с одной кафедры. Кронпринц пожал гостю руку и заверил его в благодарности королевской семьи и двора.
— Знаете, — сказал он, — Саймон идет в ряду претендентов на трон следующим за мной и моей дочерью. Это слишком близко, чтобы рисковать его жизнью. — Он повернулся к Бентрику: — Боюсь, на этом твои космические похождения закончены, Саймон. Придется тебе стать наземным космонавтом.
— Ничуть не жалею, — заметила принцесса Бентрик. — И если кто-то здесь благодарен князю Траску, то это я. — Она тепло пожала Лукасу руку. — Князь, вы непременно должны познакомиться с моим сыном. Ему десять лет, и он думает, что космические викинги все сплошь романтические герои.
— Ему бы стоило посмотреть на них в. деле, — отозвался Траск. «И увидеть, что остается от планеты, когда по ней прошлись викинги».
На главном конце стола сидели в основном дипломаты — послы с Одина, Бальдра, Изиды, Иштар, Атона и других цивилизованных миров. Без сомнения, эти не ожидали ни рогов, ни копыт, но, в конце концов, космические викинги — это же просто неоварвары какие-то, верно? Однако все видели съемки «Немезиды» и слышали похвалы ей, знали о битве при Аудумле, а кроме того, этот князь Траск — «князь викингов» звучит почти цивилизованно — спас человека, которого отделяют от трона всего три человеческие жизни, а это не так много. И все знали о разговоре с королем Михаилом. Так что послы были дружелюбно-вежливы и старались пристроиться поближе к Лукасу, когда после банкета процессия проследовала в тронный зал.
Король Михаил был облачен в обшитую мехами мантию, которая была тяжелее скафандра, и носил золотую корону с гербом планеты, которая весила вдвое больше защитного шлема. До регалий Энгуса Первого Грамского им, впрочем, было далеко. Чтобы пожать принцу Бентрику руку, монарх встал с трона и публично назвал принца «дорогим родичем», поздравляя с доблестью в бою и счастливым избавлением. О трибунале можно было забыть. Траска король тоже приветствовал стоя и назвал «бесценным другом мне и моему роду». Первое лицо единственного числа; это вызвало немалое удивление.
Потом король сел, а остальные представляемые выстроились в очередь. Когда она закончилась, монарх встал и вышел, сопровождаемый свитой, пока приглашенная публика кланялась. Через некоторое время кронпринц Эдвард провел Лукаса и Саймона Бентрика тем же путем в бальный зал, где играла негромкая музыка и подавались закуски. От дворцового приема на Экскалибуре сцена отличалась только тем, что напитки и канапе разносили живые слуги.
«Интересно, — подумал Лукас, — какие приемы устраивает сейчас Энгус Первый Грамский?»
Примерно через полчаса к Лукасу подошел целый отряд придворных, дабы объявить, что его величество соблаговолил принять князя Траска в своих личных покоях. Зал вздохнул: очевидно, это была редкая честь. Кронпринц Эдвард и принц Бентрик пытались сдержать ухмылки. Сопровождаемый взглядами Лукас вышел из зала.
Старый король Михаил принял его в маленькой, уютно захламленной комнатушке, путь в которую лежал через полдюжины неимоверно помпезных залов. Монарх был облачен в отороченный мехом халат и теплые тапочки. О его титуле напоминала только черная шапочка с символической золотой короной. Траска он встретил стоя; когда придворные удалились, он усадил викинга в кресло у низенького столика, на котором стояли графины, стаканы и коробки сигар.
— Я воспользовался своей королевской властью, чтоб оторвать вас от бала, — сказал Михаил, когда стаканы были наполнены. — Вы, знаете ли, стали центром внимания.
— Должен поблагодарить ваше величество. Здесь тихо, удобно и можно присесть. В тронном зале в центре внимания были ваше величество, но покинули ее, кажется, со вздохом облегчения.
— Я пытаюсь притворяться, но не очень получается. — Король снял свою шапочку с нашитой короной и повесил на спинку кресла. — Знаете, монаршье достоинство так утомляет.
И поэтому король нашел место, где можно снять это достоинство вместе с короной. Лукас почувствовал, что от него тоже требуется подобный символический жест. Он отцепил с пояса кортик вместе с ножнами и положил на стол. Король кивнул.
— А теперь, — сказал он, — мы можем побыть просто двумя честными торговцами, чьи лавки закрыты на ночь, и расслабиться над вином и сигарами. Верно, йомен Лукас?
Это походило на обряд принятия в некое секретное общество, о ритуалах которого приходилось только догадываться.
— Верно, йомен Михаил.
Они чокнулись и выпили. Йомен Михаил предложил сигары, а йомен Лукас поднес ему зажигалку.
— Я слыхал немало дурного о вашем ремесле, йомен Лукас.
— Все, что вы слышали, — правда, и весьма смягченная. Мы, как выразился один мой коллега, профессиональные грабители и убийцы. И худшее здесь в том, что грабеж и убийство стали тем, чем назвали их вы, — ремеслом, как починка роботов или торговля булочками.
— И все же вы сражались с двумя собратьями-викингами, чтобы прикрыть разбитую «Победительницу». Зачем?
Лукасу пришлось вновь пересказать свою историю. Теперь это получалось у него спокойно и гладко. Сигара короля Михаила за время рассказа успела потухнуть.
— И вы с тех пор за ним охотитесь? А теперь не можете быть уверены, мертв этот человек или нет?
— Боюсь, что нет. Тип, появившийся на экране, — единственный, кому Дуннан мог по-настоящему доверять. А кто-то из них двоих должен был постоянно находиться на его базе.
— Что будет, когда вы его убьете?
— Продолжу делать из Танит цивилизованный мир. Рано или поздно с меня хватит свар с королем Энгусом, и тогда мы будем его величеством Лукасом Первым Танитским, будем сидеть на троне и принимать подданных, и я буду чертовски рад, когда смогу снять корону и поболтать с теми немногими, кто может назвать меня не «ваше величество», а просто «приятель».
— Конечно, с моей стороны будет нарушением профессиональной этики советовать изменить своему сюзерену, но это лучшее, что вы можете сделать. Вы, кажется, встречали за обедом посла с Итаволя? Триста лет назад Итаволь был мардуканской колонией — кажется, ныне мы не можем позволить себе иметь колонии — и отделился. В те времена это была планета вроде вашей Танит. Теперь это цивилизованный мир и один из самых дружественных Мардуку. Знаете, мне кажется, что в Старой Федерации один за другим вновь вспыхивают огни. И зажигать их помогают космические викинги.
— Вы имеете в виду наши базы и обучение туземцев?
— И это тоже. Цивилизации нужны технологии. Но использовать их тоже нужно цивилизованно. Вы слыхали о налете викингов на Атон? Это было лет сто назад.
