Я вздрогнул.

– Рэнгтор не может восстановить границы в полном объеме. И вряд ли это удастся когда-либо… если не осуществить мой проект.

По амфитеатру прокатился гул одобрения.

– А как же люди? – воскликнул некто. – Их вы тоже восстановите? Тех, кто погиб?

Профессор обвел взглядом аудиторию. Рядом со мной поднялась седая женщина в комбинезоне теха. Слова принадлежали ей.

– Тех, кого убил Сардонис.

По нервам пробежал ток.

– Я не разделяю общего мнения по поводу Сардониса, – возразил профессор. И я почувствовал, что проникаюсь к нему симпатией. – Он выполнял свой долг, как всякий военный. Перед тобой агрессор, его надо уничтожить. И он атаковал.

Женщина демонстративно растаяла, прервав связь.

Профессор вздохнул.

– Еще вопросы?

Чуть ниже поднялся водяной. Самый настоящий, зыбкая колеблющаяся фигура, залитая голубоватой жидкостью.

– О вашей работе «Теория и практика коллективного построения сетевых конструктов». Концептуально для вас, не так ли?

Циклоп улыбнулся. Забавная графика.

– Думаю, вы разъясните…

Утратив интерес, я вернулся на терминал.

Культ Терры. Он набирает обороты и утраченное становится фетишем, ему поклоняются, его боготворят. А чего ты хотел? Исчезает объект, сохраняется память. А машинная память – это надолго.

УБЕЙ САРДОНИСА!

Чтобы не видеть плакатов, я кликнул по иконке «отмена». И аватар перестал видеть невидимое.

По коридорам сновали туристы. Плотный поток, река туристов. Конечно, я воспринимал далеко не всех. Лишь малую часть. Буферная зона была мультиканальной. Это как перекресток, где сходятся десятки и сотни параллельных вселенных.

Паломничество.

Люди, чужие, те, кто некогда жил на Земле, и те, кто слышал только легенды о ней. Ученые, исследователи, студенты-историки, обычные бездельники – все стекались сюда.

Самый посещаемый ресурс Мегасети.

Иду в пассажирский сектор на внешнем ободе. Покупаю билет. Все условно: чип-коды, медицинский тест-контроль, проверки на оружие, нелегальные импланты, симбиоты…

Как в старые добрые времена.

Занимаю ячейку в орбитальном шаттле. Вокруг меня формируется кокон индивидуальной защиты. В его оболочке прорезается окно. Виртуальное окно в сон разума. Окно в космос.

Я смотрю в черноту, продырявленную иглами звезд. На далекое Солнце-могилу, что навеки приютило моих друзей. На вдвигающийся в квадрат блин, раскрашенный белым, коричневым, голубым, зеленым… Геометрически правильным узором идеального мегаполиса. Город размером с планету. Всему есть место в глобальном плане: морям, рекам, горам, лесам, ветру и звездам. Ландшафты и расы вписываются в структуру. Промышленность и военные комплексы вынесены за рамки. Мир-музей, мир-эдем. Для элиты.

Как и триллионы людей, я здесь не был. И видел Землю лишь в подключении. Я вырос на Друме, планете Стратегического Пояса. Оборонка. Мое детство – серое индустриальное небо, жесткая дисциплина, полицейский режим и сложная иерархия допусков; точные науки и рукопашный бой, засекреченные заводы, родители, которые никогда не говорят о работе… Два варианта будущего. Завод, где производят неведомо что или рубка имперского линкора.

Или-или.

Моя юность – Академ-Кластер Гриира…

Моя старость – которой не будет.

В соседнем коконе свернулся сухощавый данлок. Чужие не любят притворяться – в большинстве случаев их аватары соответствуют прототипам. И если в Сети ты встречаешь данлока, будь уверен на девяносто девять процентов, что это данлок. Гуманоидное существо, худое и очень высокое, с непропорционально маленькой головой (дополнительный мозг, более объемный, содержится у него в грудной полости), чем-то смахивает на насекомое. Дышит кожей, поэтому легких нет. Переменный метаболизм… Раса, гораздо лучше нашей приспособленная к космосу. Уступившая человеческой экспансии. Утратившая изначальную идею, раздавленная культурно и физически. Вымирающая.

Может, мне показалось, но он улыбался.

А, наткнувшись на мой взгляд, включил поляризацию.

Хочешь взглянуть на мир, на который тебя не пускали. Мир, сломавший хребет твоим предкам. Уничтоженный другими.