В кабинете за письменным столом сидит человек. На нем военный китель с высоким воротом. Без знаков различий. Стол деревянный, лакированный. За спиной человека видеоплоскость: фиолетовый океан до самого горизонта, белые барашки волн. Свинцовое, подсвеченное мутным красным пятном, небо. Слева – голограмма планеты, движущиеся циклоны в миниатюре, ленты течений (холодные – синим, теплые – красным), странное образование у северного полюса, ползущий спутник. Монитор, сенсорная клавиатура. Стул с причудливо изогнутой спинкой. Человек не производит впечатления ветерана. Бюрократ, привыкший к «бумажной» работе. Интересное выражение, бумага – устаревший носитель информации. Я подмечаю детали в рваном ритме. Безо всякой системы.

Человек поднимает голову и смотрит на меня.

Тень улыбки.

Указывает на стул.

– Ваше прибытие, Сардонис, вполне предсказуемо. С учетом хронологической погрешности, разумеется.

Сажусь.

– Где я?

Пытаюсь вспомнить. Мне известно, что я принадлежу этому миру, созданному Мегионом. Но декорации…

Человек что-то вводит в компьютер.

– Не напрягайтесь, пилот. Вас забросили сюда впервые.

Если окно настоящее, это не Земля. Фиолетовое море слишком мультипликационно.

– Вы человек?

Он отрывает взгляд от монитора.

– Нет.

– Значит, мы на станции.

– Нет.

Похоже, его забавляют мои вопросы.

– Тогда где?

Я слышу приглушенный шум моря. Вначале его не было. Видимо, чиновник убрал звукоизоляцию.

– Давайте по порядку, – начал он. – Я не являюсь ни машиной, ни человеком. Я – элемент Мегиона. Частица сверхразума, если хотите. Тело, как вы понимаете, создать несложно. Это оправданно. Вы чувствуете психологический комфорт, общаясь с привычным объектом физического мира.

Он умолк. Я жду, не задавая вопросов.

– Некоторые именуют этот срез Зимовьем, Спячкой, Блокпостом. Сюда приходят люди из разных эпох и вариантных ветвей. Мы готовим их для прямого столкновения с чартора.

Корабль-оболочка, боевая кожа, многомерная война. Край скопления, крушение сущности. Ты встречался с ними. Не с синтом, не со слугами. С ними.

Тень врага.

Память возвращается фрагментарно. Корпус штрафников, внепростпрапственная база, выброс.

– Я был штрафником.

Элемент Мегиона промолчал.

– Что я сделал?

– Данные засекречены.

– Но я вспомню.

– Разумеется. Если этот блок воспоминаний не запрещен Хронокольцом.

– Такое возможно?

– Вполне.

Ущербность. Фреска, мучительно проступающая из-под картины, написанной столетия спустя.