хватает. Нет, в нашей реке сомы не перевелись.

Мечтал и Витька. Уж если не поездить, как тот парень, то хотя бы погонять рыбину.

Назавтра Витька пошел к Сереже. А того дома нету. Обиделся, видно, и встречаться теперь не хочет. За то, наверное, обиделся, что Витька не согласился клятву давать. 'Надо было дать клятву. Никто из ребят не клялся, а мы бы поклялись. Напрасно я не захотел', — раздумывал Витька.

На реку он отправился один. Взял с собой маску. Миновал выгон, где малые ребята пасли гусей и играли в мяч. Некоторые из них купались на мелководье. Шум, гам, брызги. Всех мальков и подлещиков распугали. Где уж тух быть сому?

Пошел дальше.

За выгоном до самой Пожарницы тянулся сенокос. С весны на нем не пасли скотину, и трава выросла в пояс. Еще не так давно приносил сюда Витька своему отцу-косарю полдник.

Они садились в теньке поесть. Потом шли к омутам. По дороге отец вырезал длинную лозинку, привязывал к ней ремешок, а на ремешок цеплял бутылку из-под молока. Ложились на крутой травянистый берег, и отец сверху, словно удочку, забрасывал приспособление в воду. Бутылку раскручивало, и водоворот воды затягивал ее в кратер омута. Затем засасывал ее совсем. Тогда бутылку вытаскивали и пили воду, Прозрачную, холодную, с самого дна. В том месте били из-под земли ключи.

Теперь Витька один шел к знакомым омутам. А вот и они. Высокая желтая круча берега нависала козырьком над водой. Подмывая гравий, глубоко в берег врезался бурный водоворот.

Витька сбежал с кручи. Разделся. Почти у самой воды прошел несколько шагов против течения, чтобы подобраться к омуту. Надел маску, бросился в воду и поплыл. Почти до середины. Нырнул. Омут под водой надо было осмотреть издали. Ибо попадешь внезапно в водоворот, — как веревкой скрутит, не выберешься.

Не подплывая близко, Витька наблюдал.

Кроме толстого водяного жгута, который ввинчивался вниз, больше ничего не увидел. Прыгали вверх, словно серебристые рыбы, пузыри затянутого водой воздуха.

Мальчик подался назад от опасного места. Проплыл немного по течению. А под маской, — чувствовал уже, — не хватало воздуха. Натекло много воды. Быстрей выплыть, почувствовать под ногами дно! Ноги нащупали что-то и вдруг поскользнулись. Витька полетел в бездну. Пришел в себя, быстро-быстро начал грести руками. Вынырнул наверх и, вконец обессиленный, привалился спиной к нагретой песчаной стене. Дернул за шнурок, но, очевидно, за более длинный его конец, потому что мокрый узел затянулся. Дышать было нечем, и Витька схватил обеими руками, разорвал и стянул маску. И ослеп от солнца. Таким оно было ярким после темноты.

Долго сидел, вытянув на песке ноги. Отдышался.

'Что бы это могло быть? Откуда здесь яма? И нет в ней ни водоворота, ни ключа', — думал Витька и постепенно начинал понимать, что это старый омут. Ключ заплыл песком, а омут перетянуло дальше. В этой яме должна быть рыба, должна! Она любит постоять в тихой, прогретой солнцем воде. А если есть рыба, то где-то здесь водятся и сомы. Навряд ли они откажутся от такой укромной квартиры.

Чем дольше рассуждал сам с собой Витька, тем больше верил, что это и есть настоящая сомовья яма. Возможно, единственная на реке. Та, которую искал…

Но на чем же он поскользнулся? Нога наступила на что-то твердое. Да, да, на твердое и скользкое. Надо внимательно осмотреть тот предмет, что попался Под ноги.

Отдохнув на берегу, нагревшись на жарком солнце, Витька собрался снова под воду.

На этот раз нырнул без маски. Без нее было даже удобней. Не нужно через каждые две-три минуты вылезать на берег, снимать ее, чтобы отдышаться. А так вынырнул, глотнул воздуха и — снова вниз!

В том месте, где наступил на что-то твердое и скользкое, Витька сейчас ничего не нашел. Ползал по дну вокруг ямы, щупал руками. Когда начинало распирать грудь от того, что не хватало воздуха, отталкивался ногами о дно и выскакивал на поверхность, ложился на спину и отдыхал — затем снова нырял.

Таинственный предмет словно в воду канул. 'Конечно, в воду, куда же еще', — думал, улыбаясь, мальчик. Он решил хорошо отдохнуть и как следует осмотреть дно ямы.

Вылез на берег, сел. Обсыпал горячим песком ноги, подгреб под голову и блаженно растянулся. Лежал около получаса. Глядел в высокое синее небо, будто закиданное пушистыми комочками ваты.

Потом снова нырнул. И так удачно, что руки сразу прикоснулись к какому-то предмету. Витька лихорадочно ощупал его со всех сторон. Предмет был похож на ящичек.

Мальчик выныривал, чтобы набрать воздуха, и еще несколько раз опускался вниз. Раскрывал глаза. Вода непривычно резала. Но он ясно видел в густой черноте ящичек. Ящичек с переносным ремнем, зацепленным с двух сторон за проушины!

Витька вылез на берег, быстро оделся и побежал в деревню.

Бросил под навес уже ненужную маску. Зашел в сени и услышал в доме разговор.'… Экспертиза установила одно, а кое-кто утверждает другое. Не говорил ли он вам, Марина Осиповна, чего-нибудь?' — спрашивал мужской голос, довольно знакомый. Но узнать, кто это, не было времени. И тут услышал ответ матери: 'Что-то тревожило его, подтверждение каким-то своим догадкам искал в Пожарнице, но чтобы сказать…'

Витька открыл дверь.

За столом друг против друга сидели мать и новый киномеханик, дядя Андрей. Говорили, очевидно, об отце. Потому что в глазах мамы стояли слезы, а на столе, у нее под руками, лежала фотография отца.

Разговор прервался.

Дядя Андрей стал прощаться.

— Так я еще к вам загляну, можно? — уходя, спросил он.

— Приходите, — кивнула головой мать.

Витька вскоре тоже ушел из дому. Ему очень хотелось кому-нибудь рассказать о находке. Немедленно! Может, сходить к Сереже? А если он подумает, что прощения пришел просить? Нет уж, лучше подождать. А кому ж тогда рассказать о ящичке?!

Пока Витька раздумывал, Сережа примчался сам. Возбужденный такой! Не то испуганный, не то радостный.

— Ты сидишь, а на свете такое творится! Такое творится! — закричал он.

У Витьки только одно не выходило из головы — ящичек! Находка в сомовьей яме. Но новость, о которой сообщил Сережа, просто ошеломила его. И Витька на некоторое время забыл обо всем.

— В лесу за фермой землянку нашли!

— Что-о?

— Землянку, говорю. Я сам бегал, смотрел. Вот такая! — раскинул Сережа руки в стороны.

Какая 'вот такая', Витька не представлял. Надо посмотреть. А вдруг партизанская землянка?!

Прибежали. Около выворотня топтались двое девчат-доярок и милиционер.

Витька взглянул и разочаровался. Пустят же слух: землянка, землянка! Обыкновенный выворотень, закиданный валежником. Это, наверное, доярки шум подняли. И милиционера позвали. Зачем?!

Вскоре сюда продрался сквозь густой сосняк, росший вокруг, и новый киномеханик.

— Здравствуйте, девушки! — поздоровался с доярками, кивнул милиционеру. — Приехал вот в кино пригласить, афишу привез. Да прослышал, что вы лес корчуете. Оставил велосипед возле фермы и — сюда, — обходя поваленное дерево, шутил он.

Девушки засмущались. Милиционер полез в сумку доставать какие-то бумаги.

— Обыкновенная лисья нора. Строила, да не понравилось, — разбрасывая валежник, говорил киномеханик. Он добрался до вскопанного желтого песка, заглянул под вывернутый корч, пнул туда сапогом.

— Может, кто прятал здесь что-нибудь? Зачем же хворостом забрасывать? не сдавались девчата.

Новый киномеханик подмигнул им:

— А нору волк забросал, чтобы медведь не дознался, где волчья кума живет.

— Да ну вас! — зарделись девушки и пошли на ферму.

— А в кино придете? — уже вдогонку крикнул киномеханик.