Лесничиха промыла теплой водой рану, перевязала ее, напоила девочку простоквашей.

— Ну вот, теперь я могу идти, — сказала Таня. Тэкля набросила на плечи большой черный платок, взяла Таню за руку, и они вышли из дому.

Вовсю светила луна, но быстро идти по лесу все равно было невозможно. С болот поднимался и растекался по-над землей, окутывая комли деревьев, молочно-белый туман. Он был такой густой, что в трех шагах впереди ничего не было видно. Лесничихе и Тане приходилось часто останавливаться, чтобы не потерять тропинку, не сбиться с дороги. К счастью, полоса тумана скоро кончилась, и можно было прибавить шагу. Вот тогда-то обе они и услыхали отдаленный собачий лай.

— Погоня! — вскрикнула Таня и остановилась. Остановилась и Тэкля. Прислушались.

— Они уже, кажись, в моей хате, — сказала лесничиха. — Надо бежать быстрей.

Однако не очень-то побежишь ночью по лесу. Началась чаща, ветки больно хлестали по лицу. По пути часто попадались выворотни, в ямах под ними стояла вода. Таня чуть не попала в такую яму. В другой раз она налетела на муравейник. С каждым шагом девочка слабела все больше и больше.

— Ой, тетя Тэкля, — тяжело дыша, остановилась

Таня. — Сил нет… Давайте чуть-чуть передохнем.

«Гав-гав-гав!..» — Собачий лай слышался уже недалеко.

— Слышишь? — вместо ответа спросила лесничиха. — Еще немножко продержись, дочурка, сейчас выберемся из чащи, там будет легче…

«Хоть бы успеть добежать до просеки», — думала Тэкля. Там, она знала, начинаются партизанские посты. Но до просеки оставалось еще добрых полкилометра.

— Не отставай, уже близко, близко, — подбадривала старуха Таню.

Наконец деревья начали редеть, кусты тоже вроде бы расступились; луна, которая спряталась было за облака, осветила большую поляну.

— Ну вот! — с облегчением вздохнула Тэкля. — Выбрались. Как ты держишься еще, Танечка?

Она обернулась и не сразу увидела девочку. Та лежала лицом вниз в высокой сухой траве.

— Что с тобой? Не можешь? — наклонилась над нею старуха.

— Тетя Тэкля… Бегите… оставьте меня… не могу больше… — тихо прошептала Таня.

Лесничиха осторожно взяла девочку на руки и понесла. Но ее старому сердцу трудно было справляться с такой нагрузкой, и она время от времени вынуждена была останавливаться, чтобы передохнуть.

Лай, который было затих, послышался снова совсем рядом.

«Неужто не успеем? Догонят — убьют и меня и ребенка и бумаги заберут… Держись, Тэкля Антоновна, держись… Уже недалече», — шептала про себя лесничиха.

Огромный пес выскочил из-за куста и зубами схватил Тэклю за платок. Она сбросила платок. Пес немного приотстал… А вот и просека. Свет месяца свободно гуляет тут, ничто не мешает ему — ни ветви деревьев, ни туман…

«Та-та-та-та!» — загремело где-то сзади.

«Та-та-та-та!» — отозвалось и впереди.

«Стреляют!» — сообразила лесничиха и остановилась, не зная, что делать. В этот миг кто-то подбежал к ней, сбил ее вместе с Таней с ног и прижал к земле.

— Не шевелитесь, тетя Тэкля, — услышала она голос Степы. И он показался ей таким родным, близким, что старуха то ли от пережитого волнения, то ли от радости заплакала.

Вернувшись в район, Антек сразу направился к военному коменданту майору Брюнеру.

Майор Брюнер, маленький, щуплый человечек лет сорока пяти, всегда чисто выбритый и щегольски одетый, сидел в своем кабинете/и что-то писал. Он велел начальнику полиции подождать, но когда Антек намекнул, что он по срочному делу, касающемуся партизан, майор встревожился и предложил ему сесть.

Больше всего на свете боялся комендант лесных мстителей, и если бы не приказы сверху, требовавшие новых и новых мер против партизан, сидел бы он тихонько, как мышь в норе, не высовывая носа из комендатуры.

Антек рассказал, что недалеко от деревни Ляховцы на них напали партизаны, что капитан Вагнер и двое полицейских погибли, а ему случайно удалось спастись.

Майор Брюнер поверил.

— Поедемте посмотрим, — предложил Антек, зная, что майор ни за что не поедет.

— Нет-нет, мне некогда, — замотал головой комендант.

— Но ведь убитых нужно похоронить, — возразил Антек. Ему хотелось скорее вернуться на то место, где так таинственно исчез саквояжик, но ехать одному не входило в его планы. Полицейские все были в нарядах, и поэтому Антек настаивал, чтобы комендант дал ему своих людей.

— Ладно, ладно, — согласился наконец майор. Он вызвал лейтенанта Штумма и приказал:

— Возьмите десять солдат и езжайте на место нападения. Полицейских похороните там, а капитана привезите сюда.

«Ну вот, как раз то, что мне нужно!» — радостно подумал Антек и попросил лейтенанта захватить с собой овчарку. Пока лейтенант и солдаты готовились к операции, Антек расхаживал по комнате и напряженно думал, куда мог деваться саквояжик. Кто выхватил его из-под самого носа? И слава ученого, о которой он уже всерьез мечтал, и — главное — миллионные прибыли от продажи противотуберкулезного препарата — все, все пошло прахом. Но нет! Антек не из тех, кто сразу опускает руки. Он организует самые широкие поиски тех бумаг.

— Машина готова! — доложил солдат.

— Заводите, сейчас едем.

Не прошло и часа, как Антек, лейтенант Штумм и десять солдат прибыли на место «стычки» с партизанами.

Лейтенант приказал солдатам тут же, на обочине, похоронить убитых полицейских, а сам взял овчарку и повел ее туда, где отдыхал капитан. Собака обнюхала траву и с визгом бросилась в кусты.

— Она кого-то учуяла! — нагнувшись и рассматривая примятую траву на месте схватки, сказал лейтенант.

— Господин лейтенант! — предложил Антек. — Дайте мне пять человек, и я пройду по следу.

Лейтенант с радостью согласился, тем более, что самому ему вовсе не хотелось лезть в эту непроходимую чащу, где на каждом шагу можно было нарваться на партизанскую пулю.

— Ганс! — подозвал он ефрейтора. — Возьми пять человек и пройди с паном Вышемирским по следу. Мы вас будем ждать здесь, — крикнул он вдогонку.

Солнце уже зашло, и Антек время от времени освещал дорогу фонариком. Собака вела уверенно и быстро. «Видно, кто-то подходил к нам и взял саквояжик. Должно быть, в то время, когда я с капитаном возился», — подумал Антек.

Пройдя километра четыре лесом, они вышли к болоту. Собака вдруг остановилась и завыла. Антек осветил фонариком землю и увидел чернеющее пятно. «Значит, тот, кто забрал саквояжик, был ранен», — с радостью подумал он. Тем временем собака обнюхала следы и рванулась вперед.

Антек ступал осторожно, внимательно приглядываясь к узенькой тропинке, которая змейкой вилась между кочками. За ним цепочкой шли солдаты. Под тяжелыми солдатскими сапогами мягкая болотная почва ходила ходуном, проваливалась, грозя бедой. Солдаты со страхом озирались вокруг. Вскоре они были вынуждены еще больше замедлить шаг: над болотом опустился туман. Чтобы не потеряться, солдаты держались друг за друга.

Миновав болото, они увидели избу лесничихи.

— Эй, кто тут есть? Откликнись! — крикнул Антек.

Ответом было молчание. Тогда Антек отдал команду обыскать все постройки.