Сотник спокойно поднял на Тишаню глаза:
– Я не красная девка и ты тоже. Бери и ешь нормально.
– Я отработаю…
– Угу. Обязательно.
Аппетит у Тишани оказался сродни кулакам – основательный и какой-то вкусный. Он ел истово, не чавкая, не торопясь, уважительно разглядывая каждый кусок. Даже если бы сама не была голодна, с таким соседом за компанию непременно наелась. Вятич словно невзначай подталкивал ему куски покрупней.
Насытившись, Тишаня вытер рот рукавом и солидно пробасил:
– Благодарствуйте.
Вятич кивнул:
– Там во дворе кобыла покрепче, это для тебя. Зовут вроде Звездочкой. Иди посмотри, чтобы потом времени не терять.
– Ага…
Когда мы немного погодя вышли из избы, Тишаня уже обихаживал свою новую лошадь, уговаривая ее, точно ребенка. Что уж он там внушал, не слышала, но Звездочка кивала, видно, была с новым хозяином согласна. Я критически прикидывала, выдержит ли такого ездока бедная лошадка, но другой все равно не было, пусть терпит.
– Вот, на человека стал похож, – похвалил Вятич. – Шапка-то твоя где?
У Тишани и впрямь борода была приведена в порядок, кудри тоже, а вот шапки на голове не имелось. Парень сокрушенно развел руками:
– Нема…
К нам подскочил хозяин избы:
– Шапку надоть?
– Давай.
Для большущей головы Тишани хозяйская шапчонка оказалась маловата, он был бы согласен и на такую, но Вятич отрицательно покачал головой:
– Давай хорошую.
– Ага, ага…
Еще через минуту Тишаня восседал на своей гнедой, словно боярин в приличной шапке.
– Добро. – Кинув хозяину монету, Вятич взлетел в седло, я последовала его примеру, и кони понесли нас ближе к Ловати, чтобы там отправиться по реке к озеру Ильмень, где стоял славный город Новгород и где князем Александр Ярославич, будущий Невский. А еще Анея с Лушкой и… кто там у нее родился? Я уже знала, что Андрей погиб довольно нелепо, спасая кого-то из дружинников. Получалось, что моя сестрица – молодая вдова. Бедная Лушка…
Стоило въехать в лес, как Вятич скомандовал:
– Едем быстро, очень быстро, как только сможете!
Мне не привыкать, все же боевое прошлое так быстро не забывается, а вот как Тишаня с его Звездочкой? Беспокоилась зря, Звездочка хотя и не дружинная лошадь, но не подкачала, ее хозяин тоже.
Впереди был поворот, перед ним Вятич поднял руку, делая знак, что надо остановиться. Действительно, сразу за поворотом мы спешно свернули в лес. Тишаня вопросов не задавал, его лошадь, подражая хозяину, промолчала. И я не спрашивала, слишком уж заинтересованно блестели глаза у хозяина избы, где мы ели. Упустить таких постояльцев он не мог, недаром уговаривал заночевать… Эти тати, посерьезней Тишани с его товарищами, вооружены не дубинами.
Спрятались за кустами вовремя, почти сразу со стороны деревни послышался конский топот, нас догоняли деревенские. Вятич показал мне на лук, похлопал по шее свою лошадь и… шагнул на дорогу. Я осторожно вытянула две стрелы из тула, положила на налучье, взялась за тетиву, выбирая щель между кустами так, чтобы стрелять было удобней. Тишаня таращил глаза, словно увидел привидение с мотором, но стойко молчал.
Всадники выскочили из-за поворота и встали, как вкопанные, потому что посреди дороги их ждал Вятич. Стоял один, без лошади и даже без оружия в руках, спокойно глядя на преследователей.
– Кого догоняете, не меня ли?
Старший явно растерялся, но он не Тишаня, потому долго сомневаться не стал:
– Тебя… Недоплатил ты, мил человек.
– Ну, иди сюда, доплачу…
Мужик тихонько тронул свою лошадь, с усмешкой доставая из-за пояса топор.
– Какую ж ты плату с меня захотел?
Голос Вятича спокоен, словно это не на него наезжал с топором ражий детинушка. Может, детина и хотел что-то ответить, да не смог, потому что в следующее мгновение в его топор с силой ударилась стрела, заставив самого хозяина чуть не кувыркнуться с лошади. Еще через мгновение вторая стрела просвистела мимо головы другого догонявшего, совсем рядом с носом. Не зря я столько времени тренировала руки и глаз у эрзя, и скорострельность, и точность были выше всяких похвал! Я не собиралась никого убивать, а вот попугать – пожалуйста.
Удалось, ошалев, наши преследователи рванули обратно, только снежные комья полетели из-под копыт.
– Эй, а попрощаться?!
Нападавшим было не до вежливости. Что за народ в этих местах, ограбить и то толком не умеют.
Вятич сделал знак, чтобы выезжали, кивнул:
– Молодец, не разучилась.
Тишаня смотрел на меня действительно, как на привидение с мотором. На всякий случай я объяснила обалдевшему парню:
– Мне приходилось и Рязань защищать, и в дружине биться.
Несостоявшийся разбойник помотал головой:
– Вот мне бы так…
– Научу.
Мужика вдруг прорвало:
– Да я вам… да я за вас…
– Чего?
– Да я за вас жизнь отдам!
– Не надо! – взвыли мы с Вятичем в один голос.
– Ты лучше и впрямь научись и иди в дружину, твоими кулаками и без меча можно лошадей валить, а уж с мечом цены не будет.
– Ага. – Рот Тишани разъехался, показав щербину между зубов сбоку.
– Выбили, что ли?
– Не… вырвал. Болел, зараза, сильно. Чуть не всей деревней дергали, – засмеялся, видно вспоминая сие событие, Тишаня.
Я представила, как деревенские, уцепившись за канат, привязанный к Тишаниному зубу, тянут-потянут его, словно сказочные герои репку. Стало смешно.
Так у нас появился неожиданный, пока еще неумелый, но очень сильный помощник.
Дальше ехали уже без приключений, даже Тишаня быстро привык к двум удивительным для него вещам: к тому, что я опытный воин, а еще к нормальной еде. В его взгляде быстро появилась этакая сытость, он вставал из-за стола с довольным и умиротворенным видом. Его Звездочка тоже являла собой уже совсем не ту тощую клячу, которую Вятич приобрел недавно, она не только довольно резво передвигалась, она еще и быстро превращалась в красавицу, на которую, кажется, положил глаз конь Вятича. Однажды, заметив этакие конские амуры Быстрого по отношению к Звездочке (Слава-то его отшила давно), я выразительно сунула ему под нос кулак. Пусть только попробует Звездочку обрюхатить! Производство жеребят в наши планы не входило. Успокаивало разве то, что стояла зима, значит, не время миловаться лошадям, но кто ж его знает, вдруг он «неправильный»?
Увидев, как я грожу Быстрому плеткой, сотник поинтересовался:
