Теперь ревели уже впятером. И вдруг Мэри Ливингстон (Ласти) сквозь слезы объявила:
– А вот тут нужно повесить гобелен с видом сада…
– Ты что, Ласти, какой сад?! В окне сад и здесь сад?!
– Откуда в окне сад? Там ничего, кроме горы мусора, нет.
– Но ведь будет же!
В спор включились остальные подруги, и немного погодя уже составлялся список первоочередных покупок и действий. Вдруг снаружи донеслись какие-то крики и шум. Женщины беспокойно переглянулись; судя по звукам, где-то неподалеку была возбужденная толпа. Мария даже привстала, пытаясь понять, чего можно ожидать в этой глуши. Но вошедшая в комнату служанка из местных горделиво сообщила, что жители Эдинбурга, узнав о приезде молодой королевы, пришли, чтобы порадовать ее песнями!
– Они разложили костры и сейчас их зажгут.
– За-зачем? – перепугалась Мария.
– Чтобы всю ночь петь и плясать в честь своей королевы!
Действительно, снаружи уже доносились звуки каких-то духовых музыкальных инструментов.
– Что это? – прислушалась королева.
Служанка снова кивнула с довольным видом:
– Волынка.
Дамы переглянулись, они в слишком маленьком возрасте покинули свою родину и до этого не жили иначе как в замках, а потому волынку не помнили и не знали. Конечно, у костров не было слаженного оркестра, а потому каждая из волынок тянула свою мелодию, превращая общий звук в настоящую какофонию. Заметив, что подруги готовы попросту закрыть уши руками, Мария поторопилась распорядиться:
– Скажите, королева очень ценит их старания, рада проявлению столь горячих чувств, но желала бы отдохнуть после трудной дороги.
Служанка не настолько хорошо знала французский, она все поняла по-своему, снова радостно кивнула:
– Я рада, что вам нравится! Люди тоже будут рады и будут стараться всю ночь!
Подруги переглянулись между собой и вдруг расхохотались.
– Целую ночь какофонии я не вынесу! – взмолилась Ласти.
Служанка снова поняла ровно половину сказанного:
– Вынесут, вынесут! Наши люди готовы петь и плясать очень долго, если вам нравится, они смогут.
Спорить было бесполезно, Мария просто попросила:
– Передайте, что мне очень нравится, но людям пора домой отдыхать.
Кажется, до служанки все же дошло, что королева и остальные дамы не в большом восторге от музыкальных вкусов местного населения, она чуть осуждающе покосилась на закатывающую от ужаса глаза Ласти и помотала головой:
– Люди никуда не уйдут, они будут петь и плясать всю ночь.
Упрямство девушки надоело Мэри, она махнула рукой:
– Пусть пляшут.
Разномастные вопли и дудение доносились и правда всю ночь, только к утру, когда начавшийся сильный дождь, видно, погасил костры, народ наконец разошелся по домам. У Марии сильно болела голова и было дурное настроение. Конечно, можно создать свой уголок Франции в этом диком краю, но сколько на это потребуется времени, а главное, денег! Времени не жалко, но денег просто нет. Ей положен пенсион как вдовствующей королеве Франции, но когда он будет получен, и его едва ли хватит на жизнь, не только на возрождение этих руин!
Ей стало страшно: неужели придется всю жизнь прозябать в глуши среди невежества и запустения?! Средств на то, чтобы создать пусть не Шенонсо, но хотя бы приличное жилье, просто нет, просить их у брата или в казне не позволит гордость… Мария долго лежала в темноте, глотая злые слезы. За что судьба так жестоко расправилась с ней, сначала высоко вознесся, а потом столь же резко бросив в пропасть? Чем она провинилась, если ей сначала дали одну за другой короны, а теперь вот оставили в запущенном дворце одинокой без средств к существованию? Конечно, есть драгоценности, но если начать тратить еще и их, то что вообще останется?
К утру настроение было ужасным, болел правый бок, раскалывалась голова и немного мутило от чего-то съеденного накануне.
Приехавший Джеймс Стюарт получил порцию ее раздражения сполна! Но остался совершенно спокоен, даже чуть насмешлив. В ответ на выговор за то, что не встретили, как полагается встречать королеву, только усмехнулся:
– А чего Вы ждали, мадам? Торжественной встречи в Шотландии той, которой эта страна глубоко безразлична? Кажется, Вы даже умудрились отписать ее французской короне? Позвольте дать совет. Хотите стать королевой Шотландии не только на словах, но и на деле? Снимите свои роскошные французские наряды, оденьтесь немного попроще, сядьте в седло и езжайте посмотреть хотя бы замки своей страны. Боюсь только, что Вас не поймут даже лорды, далеко не все они разговаривают по-французски, предпочитая родной язык.
Мария на мгновение растерялась, но тут же почти с вызовом вскинула голову:
– Я говорю по-французски потому, что воспитывалась во Франции!
– Ну и что? – пожал плечами Джеймс. – Родились-то Вы в Шотландии. Придется вспоминать родной язык, мадам. Если, конечно, хотите стать королевой Шотландии.
– Стать?! Я королева почти с рождения!
Джеймс заметно поморщился:
– Боюсь, дорогая сестрица, Вас неверно информировали в Париже. Называться королевой Шотландии и быть ею не одно и то же. Эдинбург сильно отличается от французской столицы, где можно править, не вылезая из постели. Авторитет у лордов придется завоевывать, он вместе с короной не дается.
Больше всего Марии хотелось сказать, что ей наплевать на лордов, не догадавшихся даже встретить ее по прибытии из Франции, но она сумела сдержаться, решив, что не стоит с первой минуты вступать в конфликт с теми, кто имеет силу в этой стране. Всему свое время, лорды тоже мужчины, познакомившись с королевой, они, как и все остальные, будут очарованы и падут к ее ногам! То, что пока не очарован Джеймс, неудивительно, ведь до сих пор он правил Шотландией, возвращение законной королевы для сводного брата катастрофа, Мария для графа – настоящая соперница, а вот он для нее нет.
Решив так, Мария даже повеселела. Он обязательно окажется очарован, и забавно будет посмотреть, как станет биться в любовных сетях такой твердый ныне граф… Она уже представляла себе эту картину и так увлеклась, что едва не пропустила следующих важных слов Стюарта, вовсе не собиравшегося очаровываться:
– Самым лучшим для Вас, дорогая сестрица, будет ни во что не вмешиваться, предоставив заботу о самом королевстве тем, кто этим занимался и до сих пор. Привычную жизнь в Эдинбурге мы Вам обеспечим и оплатим из казны. Царствуйте.
– То есть вы хотите сказать, что я должна и довольствоваться ролью красивой игрушки?
Джеймс подумал: «Примерно так», но вслух сказал иначе:
– Думаю, Вам сначала стоит получше познакомиться с самой страной и положением дел, прежде чем в них вмешиваться, чтобы не выглядеть м-м… нелепо. И постараться вспомнить английский язык – королева должна, по крайней мере, понимать то, что произносят ее подданные.
И снова Мария едва сдержалась, но она понимала, что брат прав, а самое главное, решила на некоторое время и правда притихнуть, посмотреть, кто с кем и против кого дружит.
Следующие годы, пока она не решила, что пора замуж, были относительно спокойными. Парламент на условиях, что королева не будет лезть в дела, вполне щедро оплачивал ее расходы: видно, лорды решили, что лучше заплатить, чем иметь головную боль в виде присутствующей на заседаниях женщины.
Правда, почти сразу возникли трения с Джеймсом по поводу присутствия в замке все того же Анри Данвилля, вопреки совету отца последовавшего за своей богиней, и поэта Шателяра.
– Мадам, к чему было приезжать сюда сиру Данвиллю?
