зверски убитого Алексея Андреевича Шестопалова, известного также как Чернокнижник и Лёха Юродивый. Она почему-то была уверена, что разгадка серии таинственных взрывов кроется именно в теоретических изысканиях покойного физика.
К сожалению, пониманию Людочки были доступны лишь названия статей и монографий Шестопалова да ещё аннотации на них, составленные в самых общих фразах. Дальше начинались такие дебри, что в них, наверное, заплутал бы даже великий Гроссман, как известно, выполнивший все математические расчёты для общей теории относительности Эйнштейна.
Обращаясь к Цимбаларю, решившему использовать выпавший ему отдых на всю катушку, что означало напиться вдрабадан, Людочка воскликнула:
– Ты можешь хотя бы приблизительно представить себе содержание статьи, называющейся: «Теоретико-полевой подход к процессам с большой передачей импульсов»? Тут, между прочим, даже про какие-то глюки говорится. Только не про те, которые у тебя бывают с перепоя, а про гипотетические частицы с нулевой массой.
– Во-первых, не глюки, а глюоны, – поправил её Цимбаларь, в редкие минуты трезвого досуга почитывавший журнал «Наука и жизнь». – Во-вторых, я такую галиматью и представлять себе не собираюсь. В-третьих, всю эту учёную шваль давно пора поставить к стенке. Именно они одарили человечество динамитом, удушающими газами и атомными бомбами.
– А заодно компьютерами, электрической энергией, антибиотиками и даже водкой высшей очистки «Абсолют», которую ты сейчас втихаря потягиваешь, – не преминула съязвить Людочка.
– Всё, что я делаю, делается исключительно для пользы дела, – наставительным тоном произнёс Цимбаларь. – Твой Желваков желает увидеть супермена. И он его увидит – сильного, безжалостного, уверенного в себе и, естественно, слегка выпившего… А какая польза от того, если бы я сейчас склонил тебя к сожительству? Никакой! Я бы безнадёжно утратил форму, а ты забросила свои научные изыскания, вполне возможно, куда более перспективные, чем все наши погони, засады, слежки.
Газетчики, заломившие за крошечное сообщение немыслимую цену, не подвели. Свежий номер «Невского курьера» содержал условную фразу, чей истинный смысл знали только пять человек (включая Ваню, которого с текстом письма ознакомили позднее).
Ровно в два часа Людочка свела Желвакова с Цимбаларем, причём оба назвались вымышленными именами, и, сославшись на неотложные дела, испарилась. Мужчины остались наедине.
Желваков пристально изучал Цимбаларя, словно бы надеясь взглядом проникнуть ему в самую душу, а тот, сохраняя каменное выражение лица, потягивал пиво.
– У меня такое впечатление, что я вас уже где-то видел, – сказал наконец Желваков.
– Мир тесен, – пожал плечами Цимбаларь. – Мне сказали, что вы имеете отношение к торговому флоту, а я в своё время прокутил в портовых городах Европы и Америки целое состояние.
– Нет, это случилось недавно, причём здесь, в Петербурге. – В голосе Желвакова проскользнули тревожные нотки.
– Всё может быть. Я имею привычку гулять после завтрака по улицам города.
– По каким именно? – осведомился Желваков, в подсознании которого прочно засел образ человека, белой ночью мелькнувшего в окне одной достопамятной квартиры.
– По всяким. – Цимбаларь нахмурился. – Может быть, перейдём к делу? А если я вас чем-то не устраиваю, так и скажите. Разбежимся полюбовно.
– Хорошо, хорошо… – Желваков поморгал, отгоняя от себя наваждение. – Дело, которое я вам хочу предложить, довольно простое. Нужно взять в камере хранения чемодан и доставить его в место, которое я укажу. Вот и всё.
– Чемодан большой?
– Думаю, не очень.
– То есть сами вы его не видели?
– Нет.
– Предупреждаю заранее: с радиоактивными веществами я не работаю.
– Об этом и речи быть не может. В чемодане будут только бумаги.
– Ценные? – ухмыльнулся Цимбаларь.
– Вас не касается.
– Конечно, конечно… Это я к тому, что мой гонорар обычно составляет два процента от транспортируемой суммы, но не меньше десяти тысяч долларов.
– Считайте, что мы договорились.
– Я берусь за дело только после получения аванса. Так что раскошельтесь тысячи на три.
– Вы получите всё сполна и даже больше, но лишь после того, как я завладею чемоданом.
– Тогда до свидания. Приятно было познакомиться. – Цимбаларь сделал вид, что собирается уходить.
– Постойте! – Желваков тоже вскочил. – Сейчас я несколько стеснён в средствах, но, возможно, в качестве аванса сойдёт и это. – Он протянул Цимбаларю пакет, который прежде держал на коленях.
Заглянув в пакет и небрежно встряхнув его содержимое, Цимбаларь сказал:
– Ладно, сойдёт. Я возьмусь за эту работу. А теперь обсудим детали…
Уже к вечеру набитый старыми газетами чемодан находился в предназначенной для него ячейке камеры хранения Финляндского вокзала.
Ваня, намаявшийся за последние дни, отдыхал, по своему обыкновению большую часть времени проводя в туалете, что очень не нравилось Людочке, продолжавшей грызть гранит квантовой механики и на этой почве заработавшей легкую диарею (увы, подобным напастям подвержены даже писаные красавицы).
Цимбаларь и Кондаков с Желвакова глаз не спускали, дабы тот не спутал все карты, отправившись за чемоданом самостоятельно. В этом случае его пришлось бы брать прямо на вокзале.
В предвкушении скорого завершения следствия оба опера блаженствовали, что случалось с ними чрезвычайно редко. Кондаков делился с Цимбаларем планами на отпуск, а тот вспоминал всё новые и новые детали своего разговора с Желваковым.
– Представляешь, вместо аванса суёт мне пакет, а там чего только нет! – К отрицательным качествам Цимбаларя можно было отнести то, что во время разговора он постоянно толкал собеседника локтем. – И рубли, и шведские кроны, и финские марки, и мелкие доллары, и часы, и кулоны, и колечки. Ну прямо-таки музей щипача в миниатюре… Придётся всё добро сдать в местную уголовку. Пусть созывают хозяев.
– Гопник! – Кондаков вложил в это слово всё своё презрение к Желвакову. – Таким на воле делать нечего.
– Таких и в зоне не очень-то привечают… А потом, слышь, говорит мне: «Если заметите слежку, постарайтесь избавиться от неё». Представляешь, какой дундук! А зачем, спрашивается, я такие деньги за свою работу беру? Да за десять тысяч баксов уважающий себя курьер обязан пронести доверенный ему груз через разливы рек, потоки вулканической лавы, государственные границы, артиллерийские обстрелы и все на свете облавы, включая операции «Вихрь», «Невод» и «Антитеррор». Я правильно говорю? – последовал очередной толчок локтем.
– Правильно, – вынужден был согласиться Кондаков. – А как Желваков
