– Утопиться решил, паразит! – взревел Шишкарев-старший. – Ни себе, ни людям! И на этот раз обманул!
– Ты себя сам обманул, – раздался спокойный голос Кузьмы, за которым последовал звук увесистого пинка, – ступай умойся… Здесь два выхода, а не один.
Падая в колодец, Шишкарев-старший успел ухватиться за цепь, и шум поднялся немалый, это уже не говоря о истошном вопле, оборвавшемся только после глухого всплеска. Последним умолк ворот, застопорившийся после того, как вся цепь размоталась.
– Один готов, – сказал Кузьма. – Кто там следующий? Павел Иванович, если не ошибаюсь?
– Не подходи, сука! – завопил Шишкарев-младший. – Иначе я твоего дружка придушу!
– Не успеешь, – мягко возразил Кузьма, который, похоже, был уже совсем рядом. – А если и успеешь, то братцу своему помочь не сможешь. Слышишь, как он плещется?
Действительно, из колодца доносились звуки, похожие на те, что издают бабы при полоскании белья. Кроме того, слышалось позвякивание цепи и утробное фырканье. Людоед не утонул, но воды нахлебался вдоволь.
Шишкарев-младший, в отсутствие брата сразу утративший смелость, не знал, что и ответить. Пришлось Кузьме прийти к нему на помощь.
– Договоримся так, – сказал он, успев перед этим зайти сзади. – Ты позволишь нам спокойно уйти, а мы не станем мешать спасению Владимира Ивановича.
– Опять обманешь… – неуверенно произнес Шишкарев-младший. – Спихнешь в колодец, как брата…
– Зачем мне это?
– Чтобы я подмогу не позвал. Мишку и Тишку.
– Плевал я на твоих Мишек-Тишек. Пока ты старшего из колодца выудишь, мы уже далеко будем… Решай быстро, а то я и передумать могу. Отправишься вслед за братцем.
– Ладно, согласен. Ваша взяла…
Ремень соскользнул с рук Венедима, а Шишкарев-младший стремительно откатился куда-то в сторону и сразу притих – видимо, не доверял обещаниям коварного выползка.
Кузьма тем временем помог Венедиму встать на ноги и потащил за собой прочь от этого места.
– Ну и дураки! – приговаривал он при этом. – Тропку во мху протоптали и думают, что я выход не найду… Вот тут у них веревка натянута. Хватайся.
– Я все же не пойму, как ты этого людоеда обманул? – Вопрос сей, похоже, сильно занимал Венедима.
– Очень просто. Там рядом долбленая колода лежала, в которую они воду про запас сливают. Колодец-то частенько пустой… Вот я ее вниз и сбросил. Ну а когда тот дурак над краем наклонился, просто дал ему пинка под зад.
– Тяжелая была колода?
– Да уж потяжелее тебя.
– Ты хоть и безбожник, а человек достойный, – с уважением произнес Венедим. – Не покинул меня в беде. А ведь мог бы.
– Мог, – согласился Кузьма. – Но зачем? Ты мне еще пригодишься. Вдруг нам опять людоеды встретятся. Вот я тобой и откуплюсь.
Нежданная встреча
Довольно долго они двигались вдоль веревки, облегчавшей семейству людоедов походы за водой. Слой мха в этом коридоре был таким мощным, что в некоторых местах противоположные стены почти смыкались.
Венедим, с подозрением относившийся ко всем проявлениям чужой жизни, не преминул закинуть камушек в огород братьев Шишкаревых.
– Трутни поганые, – пробормотал он. – Вместо того чтобы людей поедать, лучше бы адскую поросль изводили.
– Мох они нарочно не трогают, – пояснил Кузьма. – А в жилище у них, говорят, все чин-чинарем. И стены побелены, и огонь в очаге постоянно горит. Если чужак поблизости появится, они уголек через дверь выкинут – и готово! Собирай потом свежий фарш.
– Сам-то ты откуда их знаешь?
– Встречались пару раз. На выползков они нападают редко. Попроще добычу ищут. Могут изгоя в свое логово заманить, зазевавшегося сторожа с поста снять, ребенка выкрасть. Далеко в Шеол не забираются. Поблизости от дома орудуют.
– Вот во что способен превратиться человек, лишенный Божьего страха. – Можно было поклясться, что Венедим при этих словах перекрестился.
– Божий страх – одно, а голод – другое. Они ведь не ради зла людоедами стали. Отец их из метростроевцев. Даже, говорят, ударником был. Это вроде как у вас праведник. Да только рассорился с какими-то важными чинами. Сам ушел и еще несколько человек с собой увел. Бедствовали они первое время страшно. Только людоедством и спасались. В конце концов остались лишь папаша Шишкарев и какая-то баба. Семь сыновей вместе прижили. Владимира и Павла ты знаешь. Мишка и Тишка скорее всего на хозяйстве остались. А остальные трое где-то шастают… Ты почему веревку бросил?
– Она осквернена прикосновениями нечестивцев!
– Потерпи, недолго осталось. Тут, похоже, ход раздваивается. Если налево пойдем, прямо к Шишкаревым в гости угодим. Чуешь, дымком попахивает?
– А если прямо?
– Откуда я знаю! Раньше в этих краях бывать не приходилось.
– Как же нам добраться до обители Света? – с тоской произнес Венедим.
– Доберемся! – Кузьма вновь был полон оптимизма.
– В какой хоть она стороне?
– Как тебе объяснить… Где-то пониже нас и справа. Это если по прямой. Но только в Шеоле прямых путей нет. Придется поблуждать.
– Без еды, без оружия, без огня… – промолвил Венедим с сомнением.
– Вот и я говорю, может, сначала к Шишкаревым заглянуть? – произнес Кузьма как бы в раздумье. – Перекусим, у костра погреемся, оружием запасемся…
– Нет! – воскликнул Венедим так, словно его склоняли к грехопадению. – Заклинаю тебя от опрометчивого поступка! Не надо нам помощи от сатанинского отродья!
– Я у них помощи и не собирался просить. Я совсем другое имел в виду.
– Тем более! Не оскверняй свои руки кровью гадины.
– Тогда ты не ной… Еда у нас под ногами, с оружием что-нибудь придумаем, а огонь здесь только во вред. На словах ты, овечка Божья, к терпению призываешь, а как до дела дошло, сразу раскис. Хорошо проповедовать, сидя в теплой келье.
– Ты прав, брат Кузьма, – после некоторого молчания ответил Венедим. – Прости за минутную слабость…
– Это не по моей части. Это ты у своего Бога прощение проси… В Шеоле прощать нельзя. Но и мстить не нужно. Себе дороже.
– А что тогда нужно в Шеоле?
– Память нужно иметь хорошую. Если ты в каком-то месте один раз побывал, должен его на всю жизнь запомнить.
– Как же запомнить, если ничего не видно?
– А звуки, запахи?
– Не у всех такие способности есть.
– Тогда сиди в своей норе и не высовывайся. Как крыса беззубая или
