— Такая штука, которая была у миссис Мюллер, а правительство ее ищет.

— Ну?

— Она у меня.

— И что это такое? — поинтересовался Спеск.

— Не знаю. Какая-то штука — тикает, тикает. А зачем она — не знаю.

— И где она у вас?

— Снимете кольцо, я скажу. — Уодсон попытался широко, по-дружески улыбнуться.

— Не скажете — оторву от вас кусочек. — Спеск потянулся за черной коробочкой.

— Не трогайте, не трогайте, оставьте ее на месте! Я отдам вам устройство. Оно у меня в квартире.

— Хорошо. Оно мне нужно. Но еще нужнее мне белый человек и азиат.

— Я найду их. Я отдам их вам. Зачем они вам нужны?

— Это оружие. Впрочем, какая разница? Вам этого не понять.

— Вы снимете кольцо?

— После исполнения задания.

Уодсон мрачно кивнул. Спеск вернулся к дивану. Он сильно прихрамывал.

— Что у вас с ногой?

— Именно об этом я и хочу поговорить с тем белым, — ответил Спеск.

— С каким белым?

— О чем мы с вами сейчас говорили? Белый человек и азиат.

— Ах, тот белый человек.

Вернулась Ингрид. Спеск вопросительно посмотрел на нее.

— Я только что видела его машину. Он уже поднимается по лестнице, — сообщила она.

— Отлично. Вы знаете, что от вас требуется.

Задница преподобного Уодсона чувствовала себя неуютно на твердом паркетном полу, но он счел благоразумным не шевелиться. Черная коробочка по-прежнему находилась совсем рядом с рукой Спеска. Уодсон сидел, не двигаясь, а Ингрид вышла в соседнюю комнату и вернулась с еще одной черной коробочкой. Коробочку она отдала Спеску. Еще она принесла с собой кольцо белое металлическое кольцо, похожее на те, какие дети набрасывают на колышки.

Спеск взял коробочку в руки и кивнул Ингрид. Она подошла ко входу в квартиру и встала за дверью.

Спустя несколько секунд дверь отворилась, и в комнату буквально ворвался невысокий человек со стриженными ежиком седеющими волосами. Он влетел на бешеной скорости, как будто только что вспомнил, что оставил в комнате свой бумажник. Увидев Спеска, он улыбнулся.

На мгновение он застыл, как бы собирая силы для нового отчаянного броска в сторону Спеска, и тут Ингрид шагнула из своего укрытия, одним быстрым тренированным движением раскрыла белое кольцо и защелкнула его у вошедшего на шее.

Тот рванулся, повернулся к Ингрид — и рука его потянулась к карману клетчатой спортивной куртки.

— Бреслау, — произнес Спеск.

Всего одно короткое слово, но тон был начальственный и требовал беспрекословного подчинения. Бреслау повернулся. Руки его схватились за кольцо на шее, пытаясь его разомкнуть. Но оно не снималось, и он посмотрел на Спеска. Улыбка сползла с его лица, и теперь на нем был как бы написан огромный вопросительный знак.

— Перестаньте дергаться и подойдите сюда! — приказал Спеск.

Коротышка еще раз взглянул на Ингрид, словно запоминая ее вероломство для будущего сведения счетов, и подошел к Спеску. Тут он наконец заметил сидящего на полу преподобного Уодсона и замешкался, не уверенный, следует ли ему улыбнуться в знак приветствия или презрительно ухмыльнуться с видом победителя. В результате он посмотрел на Уодсона вообще без выражения, потом перевел взгляд на Спеска.

— Полковник Спасский, — вкрадчиво начал Бреслау. Я слышал, что вы в городе. Я с нетерпением ждал этой встречи. — Руки его снова дотронулись до кольца на шее. — Но что это такое? Очень странно. — И он опять улыбнулся Спеску, словно только они двое на земле владели тайным знанием того, как много нелепостей происходит в мире.

Он искоса глянул на Уодсона, желая удостовериться, нет ли и у него на шее такого же кольца. Уодсону хотелось крикнуть: «Вонючка, мне хуже, чем тебе!»

— Бреслау, — холодно произнес Спеск. — Вы знаете дом на Уолтон-авеню?

Улыбочка тайного сообщничества покинула лицо Бреслау, но лишь на мгновение Он снова взял себя в руки.

— Конечно, товарищ полковник. Именно поэтому я так хотел встретиться с вами. Чтобы обсудить с вами этот вопрос.

— И именно поэтому вы и ваше начальство сочли возможным не посвящать нас в детали того, чем занимаетесь и что ищете?

— Поиски могли оказаться безрезультатными, — принялся оправдываться Бреслау — По правде говоря, так оно и вышло. Я не хотел беспокоить вас по пустякам.

Спеск посмотрел на черную коробочку, которую держал в руках.

— Я тоже сообщу вам несколько пустячков, — сказал он. — Вы не поставили нас в известность потому, что ваша контора снова решила работать сепаратно и пыталась заполучить устройство для себя. Восточная Германия и раньше имела такую склонность. — Он поднял руку, останавливая возражения Бреслау. — Вы действовали неуклюже и глупо. Существовало множество способов проникнуть в здание и провести поиски. Мы могли бы просто купить весь этот дом через какую-нибудь подставную организацию. Но нет — для вас это слишком просто. Вам понадобилось наследить по всей округе, а в результате вы привлекли ЦРУ и ФБР, и они буквально вырвали всю операцию из ваших рук.

Бреслау не знал, пришло ли уже время для протестов. Лицо его словно окаменело.

— Глупость — вещь сама по себе скверная, — завершил Спеск. — Но глупость, приводящая к провалу, — это еще хуже. Она непростительна. Теперь можете говорить.

— Вы правы, товарищ. Нам надо было сразу же поставить вас в известность. Но как я уже говорил, об этом устройстве в Германской Демократической Республике просто ходили слухи среди агентов времен войны. Оно вполне могло оказаться лишь плодом чьего-то воображения. Как и вышло на деле. Никакого устройства не существует.

— Ошибаетесь. Оно существует.

— Существует? — Удивление Бреслау было смешано с сожалением.

— Да. Оно у этого типа. И он мне его отдаст.

Бреслау снова посмотрел на Уодсона.

— Ну что ж, это прекрасно. Великолепно.

— Разумеется, — сухо произнес Спеск, отвергая все притязания на партнерство, которое, судя по тону, пытался навязать ему Бреслау.

— А это устройство, оно действительно ценное? Сможем мы его использовать в будущем в нашей борьбе против империализма?

— Я его не видел, — ответил Спеск. — Это техническое устройство. А устройства бывают разные. — И тут Уодсон наконец увидел, как он улыбнулся. — Вот как эта штука у вас на шее.