в углу душевой. Он хотел крикнуть ей: беги! Но смог лишь прошептать: на помощь!
Грассьоне воткнул гвоздь в правое ухо Леонга. Он вошел в голову на четыре дюйма. Тело китайца дернулось, он вскрикнул и выгнулся. Хлынула кровь.
Марино всей тяжестью навалился на него сверху. Грассьоне оглянулся и заметил на полу молоток, схватил его и со всей силы опустил на шляпку гвоздя.
От второго удара в черепе Леонга образовалась трещина, третий пригвоздил его голову к полу душевой.
Грассьоне вытер руки о костюм Леонга, поднялся на ноги и приложил к вспотевшему лбу носовой платок с монограммой.
Затем он увидел Лин Форт.
Не говоря ни слова, он посмотрел на Винса Марино. Тот вышел. Все еще вытирая взмокшее лицо, Грассьоне подошел к девушке и рывком поставил ее на ноги.
Она взвизгнула, и Грассьоне, скомкав платок, заткнул ей рот.
Он ударил и по лицу раз, другой. Потом прижал к стене и стал расстегивать молнию на ее джинсах.
И тут он впервые услышал тихую музыку, продолжавшую звучать с того самого момента, когда он взошел на яхту.
Это было «Наедине с тобой».
Глава восемнадцатая
– Хотел бы я знать, где она, – сказал Римо.
– На территории рампуса ее нет, – отозвался Чиун.
– Кампуса, а не рампуса. А откуда ты знаешь?
– Она на какой-то яхте. Я это знаю, потому что я – Мастер Синанджу.
– Конечно, конечно. А если честно, как ты узнал?
– Мне сказал один очень любезный господин с телевизором.
– Какой любезный господин?
– Не знаю его имени, – ответил Чиун. – Впрочем, все имена белых людей звучат одинаково.
– Ну и на какой яхте находится Лин Форт?
– Не знаю. Все яхты похожи.
– Придумай что-нибудь, – попросил Римо.
Он посмотрел на деревья, окаймлявшие лужайку перед домом профессора Вули, и пожалел о том, что не разговаривает с каким-нибудь скворцом, обитателем этой рощицы. По крайней мере, тогда бы он получил вразумительный ответ.
– Думай, Чиун, думай! Девочка может быть в опасности.
– Она вьетнамка, – заметил Чиун. – Из Южного Вьетнама. Ну да ладно. Я спасу ее из чувства патриотизма. Она на яхте Машмэллоу.
– Машмэллоу?
– Да. Примерно так звучит его фамилия.
– Наверно, Маселло? – поправил его Римо. – Он сказал «Маселло»?
– Да, Машмэллоу. Я так и сказал. И вот еще: она захватила с собой «Сновизор».
– Это сказал тот самый любезный господин?
– Да.
– И его имя было Грассьоне?
– Да. Именно так.
– Чиун, этот человек – один из крупнейших киллеров преступного мира США.
– Вот-вот. Я сразу почувствовал в нем родственную душу.
Римо позвонил в полицейское управление Сент-Луиса, и выяснил, что яхта мистера Маселло пришвартована на набережной Кэптон Коув в южной части города, недалеко от Пойнт- Бриз. Несколько минут спустя они мчались туда по пятьдесят пятому шоссе в автомобиле, который они незаметно одолжили у его владельца.
Ворота частной пристани были заперты. В спину Римо и Чиуну светило низкое солнце. В последних закатных лучах Миссисипи казалась совсем черной.
Чиун рукой разрубил цепь на воротах, и они трусцой побежали к реке, где виднелась яхта «Авокато».
– Интересно, почему эту лодку назвали в честь тропического фрукта? – спросил Чиун.
– Это «адвокат» по-итальянски, – объяснил Римо.
– А по-английски так называется фрукт, – заупрямился Чиун. – И не вздумай меня обманывать.
Охранник, в свое время стоявший у ворот, после 'несчастного случая с доном Маселло и его телохранителями, теперь находился на службе у Грассьоне и патрулировал яхту вместе с Винсом Марино. Он первым увидел незваных гостей, поднимающихся по трапу.
– Не двигаться! – закричал он. – Сюда нельзя!
– А если я отгадаю все ваши загадки? – спросил Римо.
– Убирайтесь! – сказал охранник, вынимая из кобуры револьвер и прицеливаясь в Римо. – Вон отсюда!
Римо взглянул на стоящего рядом Чиуна.
– Что происходит? – подбежал Марино.
– Нарушители, Винс!
Марино вытащил револьвер и встал у трапа.
– Что вам надо? Ба, да это старый знакомый! Телезритель! Что вам понадобилось на этот раз?
– Ну как, все в сборе? – спросил Римо.
Марино стоял перед ним, поигрывая револьвером.
– Ну хватит, парень.
– Правильно, – ответил Римо, и, взлетев по трапу, нанес удар рукой по лицу охранника. Выронив оружие, тот зашатался. Он повернулся к Марино лицом с двумя кровавыми дырами вместо глаз и, перевалившись через перила, камнем полетел в черную воду Миссисипи.
Марино попытался пальцем нажать на спусковой крючок, но палец не слушался его. Старик-азиат поднялся по трапу и дотронулся до его руки. С рукой что-то служилось, она стала словно ватная. Марино посмотрел на свою руку, сжимавшую револьвера и увидел, как желтые иссохшие пальцы сомкнулись вокруг дула револьвера. Оно согнулось, словно сделанное из воска.
– Где девочка? – спросил Римо.
Марино пожал плечами.
– Последний раз спрашиваю: где она?
– Убиты, Все убиты, – выдохнул Марино.
Боль в запястье, которое сжимал старик, ползла вверх по руке.
– Кто ее убил? – спросил Римо.
– Босс, – задыхаясь, ответил Марино. – Грассьоне.
– Значит ты не Грассьоне?
– Нет! Нет! – закричал Марино.
– В таком случае тебе повезло. Тебя ожидает легкая смерть.
Римо кивнул Чиуну, и Марино почувствовал как боль, разливаясь, поднимается вверх по плечу. Когда едва заметная вибрации достигла его сердца, оно остановилось.
Марино тяжело свалился к ногам Чиуна.
– Кончай рисоваться, – сказал Римо.
