и Римо увидел, как задвигались у него под кожей кости и как его руки на глазах начали менять свою конфигурацию. И вместо рук появились два сверкающих стальных клинка, начинающихся от самой грудной клетки Гордонса.

Римо сделал резкий выпад правой ногой. В тот же момент Чиун, находившийся в центре управления, повернул регулятор, окно просветлело, и Чиун увидел, как, подняв над головой руки-ножи, мистер Гордонс бросился на Римо. Римо остановился, подождал, пока Гордонс приблизится почти вплотную, сделал финт влево, отскочил вправо и, проскользнув под свистящими в воздухе клинками Гордонса, оказался у него за спиной.

— Эй! — позвал Римо. — Поворачивайся, жестянка безмозглая! Я тут!

Мистер Гордонс обернулся.

— Эффектный маневр, — сказал он. — Могу вам сообщить, что я ввел его в свою память. Если вы его повторите, я убью вас наверняка.

— О'кей, тогда я покажу тебе кое-что другое.

Мистер Гордонс двинулся к Римо, но если до этого он рубил ножами воздух перед собой, то теперь он напоминал дирижера оркестра с той, однако, существенной разницей, что вместо дирижерской палочки воздух рассекали два обоюдоострых сверкающих лезвия. Гордонс ринулся к Римо, который, резко и высоко подскочив, оттолкнулся от плеча андроида и оказался за его спиной за какие-то доли секунды до того, как через эту зону со свистом прошел левый нож-рука. Лезвие не достало Римо, зато довольно глубоко вонзилось в плечо самого мистера Гордонса.

— Внеси это в свою программу, — услышал он позади себя голос Римо. — А не то в следующий раз сам себе перережешь глотку.

Мистер Гордонс ощутил, что в нем поднимается какое-то новое, странное чувство, никогда еще им не испытанное. Оно было незнакомым, непривычным; он хотел остановиться, чтобы совладать с ним, но оно уже не позволило ему остановиться. Это был гнев — холодный, бешеный гнев, и он заставил его ринуться на Римо со всей скоростью, на которую был способен андроид. Присев, Римо проскользнул у Гордонса между ног и снова оказался у него за спиной.

Мистер Гордонс пролетел по инерции вперед и врезался в стальную обшивку шахты; правое лезвие сломалось и с лязгом упало на бетонный пол.

Мистер Гордонс взглянул вверх, на пластиковое окно. Он увидел за ним доктора Карлтон, Чиуна и кого-то еще, кого он никогда раньше не встречал. Он понял, что доктор Карлтон была свидетельницей его неудачи, и это еще больше разожгло его гнев. Повернувшись, он снова бросился к Римо, прислонившемуся спиной к противоположной стене шахты. Тот подождал, пока Гордонс приблизится почти вплотную, а затем взлетел, ухватившись за одну из укрепленных высоко над ним опор ракеты, и перепрыгнул через голову Гордонса.

В бешенстве Гордонс резко махнул культей, лишившейся ножа, и задел левую икру Римо. Тот отпрыгнул, уходя из опасной зоны, но когда приземлялся, нога подвернулась, и он упал на пол шахты. Он попытался было вскочить на ноги, но левая нога не слушалась. Тупой обрубок, видимо, повредил мышцы.

Римо поднялся, перенеся вес тела на правую ногу, и повернулся лицом к Гордонсу.

— Вы повреждены, — сказал мистер Гордонс, — и теперь я вас уничтожу.

И тут, будя раскаты эха в шахте, как гром прогремел голос, казалось существовавший вне времени и пространства:

— Остановись, машина зла!

Это был голос Мастера Синанджу. Дверь центра управления была открыта. В проеме стоял облаченный в красное кимоно старый азиат.

— 'Привет' вполне достаточно, — сказал мистер Гордонс.

— 'До свидания' еще лучше, — ответил Чиун. Он скользнул из дверного проема на пол шахты и схватил осколок руки-лезвия длиною в фут.

— Теперь я вас тоже уничтожу, — сказал андроид.

Он повернулся к Чиуну, который стал медленно пятиться назад, пока не оказался у противоположной стены.

— Как ты меня уничтожишь, если не можешь соображать? — сказал Чиун. — А я, как видишь, вооружен. Римо, к двери!

Римо подскочил к двери, рывком подтянулся и тяжело перекинул свое тело в комнату. Как только он оказался внутри, Смит захлопнул за ним дверь. Римо проковылял к пульту, чтобы следить за поединком.

— Это ужасно, — тихо проговорила доктор Карлтон. — У меня такое впечатление, что я вижу своего собственного отца...

— Вы не правы. Я могу соображать, — послышался голос мистера Гордонса.

— Я сейчас нападу на тебя с этим лезвием, — сказал Чиун.

— Оценка отрицательная. Отрицательная! Вы сделаете вид, что угрожаете мне этим оружием, а сами нанесете удар другой, невооруженной, рукой. Это и есть творческий подход! Как видите, я могу соображать и предугадывать. — Он стоял, глядя на Чиуна, в каких-то восьми футах от него.

— Но я обдумал и это, — сказал Чиун. — Я знал, что ты так и подумаешь. А поскольку ты считаешь, что угроза лезвием — всего лишь отвлекающий маневр, то я именно этим лезвием и нанесу удар. Это лезвие тебя и уничтожит.

— Отрицательная оценка! Отрицательная! — завопил мистер Гордонс. — Поскольку я теперь знаю ваш план, то буду следить за тем, чтобы вы не нанесли мне удар этим лезвием.

— И это я предусмотрел, — сказал Чиун, — а потому буду все же бить не лезвием, а рукой.

— Отрицательно, отрицательно, отрицательно, — отрицательно, отрицательно! — заверещал мистер Гордонс. — Не может быть такого творческого интеллекта! Это невозможно! Меня никто не обманет!

— А я обману, — сказал Чиун.

— Я вас уничтожу! — закричал мистер Гордонс и совершил ту фатальную ошибку, которую он был запрограммирован никогда не совершать, — напал первым. С тонким свистом рассекая воздух, металась перед ним его левая рука-клинок, глаза следили за клинком в правой руке Чиуна. Молниеносно он бросил взгляд на левую руку, потом — снова на правую, опять на левую, правую, левую, правую, левую... Когда мистер Гордонс был уже совсем близко, Чиун вдруг отвел руку в сторону, глаза его противника метнулись вслед за ней, и в это мгновение Чиун метнул другой рукой лезвие. Оно попало мистеру Гордонсу между глаз и, прорезав пластиковую лицевую оболочку, вошло на четыре дюйма в голову. Дождем посыпались искры — сталь замкнула электрические цепи в голове андроида.

— Мои глаза, мои глаза! — завопил мистер Гордонс. — Я ничего не вижу!

А Чиун уже стоял над распростертым на полу андроидом. Он вытащил лезвие из головы и с силой вонзил ему в грудь. Опять посыпались искры, и тело мистера Гордонса беспорядочно задергалось на полу пусковой шахты. Чиун поднял голову и махнул рукой, давая сигнал к запуску.

Римо протестующе мотнул головой, но Смит стремительно выбросил руку вперед и ударил по кнопке с надписью «пуск». Раздался громоподобный рев. Из нижней части ракеты ударили в бетонный пол шахты тугие струи красного, оранжевого, синего и ослепительно белого пламени. Отражаясь от пола, огненные струи рассыпались, дробясь на отдельные языки, которые устремились вверх, облизывая ракету и стальную обшивку шахты.

Под извергающимся из ракеты огненным потоком лежал мистер