преграждает ему путь к политической власти.

– Бросьте! – поморщился Римо – Политическая власть! Какая у него программа? Пули вместо разглагольствований?

– Когда он превратит «Рыцарей Шита» в общенациональное братство линчевателей… когда эта организация объединит всех до единого американских полицейских… когда под его знаменем с изображенным на нем сжатым кулаком соберутся же фанаты сильной полицейской власти, горластые любители размахивать флагами, черносотенцы-расисты… Вот когда все эти люди соберутся под его знаменем, тогда он и обретет политическую власть.

– Он не дождется этого дня, – заявил Римо.

– Думаете, что сможете остановить его?

– Да, я это сделаю, – уверенно сказал Римо, глядя в глаза О'Тулу, который все еще продолжал стоять в дверях.

О'Тул кивнул и, помолчав, обратился к Римо:

– У меня одна просьба.

– Слушаю.

– Вы не могли бы представить то, что… сейчас произойдет, таким образом, будто это – дело рук мафии? Если станет известно о полицейских-убийцах, это может привести к краху всей системы охраны закона в стране.

– Постараюсь.

– Не знаю почему, но я верю вам, – сказал О'Тул.

Рука его потянулась к карману костюма. Римо инстинктивно вздрогнул и насторожился. О'Тул поспешил его успокоить.

– Это всего лишь бумага, – заверил он, вынимая из кармана конверт. – Здесь все написано. Я, как полицейский, предпочел бы погибнуть от рук правонарушителей, но если у вас возникнет необходимость, можете использовать это. Напечатано мною лично, и никаких сомнений в подлинности моей подписи быть не может.

Он подошел к бару и налил себе виски.

– Все началось очень просто, – сказал О'Тул, опоражнивая бокал. – Я хотел всего лишь расквитаться с теми, кто изнасиловал мою дочь… Вначале все было так просто!

– Вот так всегда, – заметил Римо. – Начинается всегда все просто. Все трагедии именно так и начинаются.

Потом, поскольку все уже было сказано, Римо убил О'Тула. Сделав это быстро и безболезненно, он аккуратно положил тело на ковер в гостиной.

Усевшись опять в кресло, он в свете угасающего дня открыл конверт, который вручил ему О'Тул. В нем было десять отпечатанных на машинке через один интервал страниц, заполненных именами, датами и адресами. На этих страницах О'Тул подробно рассказывал, как он и Макгарк создавали общенациональные эскадроны смерти, как вербовали по всей стране своих друзей по совместной работе в полиции. Он рассказывал и о смерти конгрессмена Даффи, и о решении Макгарка создать организацию «Рыцари Щита», о его растущих политических амбициях. О том, что О'Тул окончательно убедился: Макгарк вожделеет стать тем героем на белом коне, о котором всегда мечтала Америка. И еще о том, что О'Тул попытался остановить такое развитие событий, но потерял над ним контроль. Каждая страница была подписана О'Тулом, а заглавный лист написан от руки. Прочитав исповедь О'Тула, Римо понял, почему О'Тул так спокойно принял смерть. Это было его предсмертное письмо. Он собирался покончить жизнь самоубийством.

Римо перечитал написанное О'Тулом дважды. Он живо ощутил тоску и боль, сквозившие между строк. Глаза его были влажны.

О'Тул прожил жизнь как ничтожество, но умер как мужчина, подумал Римо. Не каждый способен так достойно закончить жизненный путь.

И уж во всяком случае не Макгарк. Через сорок пять минут он встретится со своей командой полицейских убийц. Надо помешать Макгарку осуществить свою затею. Римо надеялся, что он сумеет это сделать.

Римо заторопился. Если повезет, можно успеть к началу собрания, разделаться с Макгарком и прикончить «Рыцарей Щита» в самом зародыше.

Он был так поглощен своими мыслями, что не сразу заметил присутствие посторонних.

Они появились у него за спиной, как только он вышел из дома О'Тула. Один из них крикнул: «Бедник!» Повернувшись, Римо увидел троих здоровенных парней. Очевидно, это были полицейские в штатском. Он явно попал в оборот. Конечно, они не стали бы заходить сзади, если бы не были уверены, что спереди их страхуют сообщники. Римо взглянул в сторону ворот и обнаружил еще троих – с оружием у бедра, как и положено полицейским. Итак, убивать его отрядили целых шесть человек! Макгарк обвел его вокруг пальца, и он, как заурядный простофиля, угодил в приготовленную западню.

– Бедник? – опять спросил один из стоявших возле дома.

– А кто спрашивает? – поинтересовался Римо и шагнул навстречу этой троице, стараясь приблизиться к ним на расстояние вытянутой руки.

– Мы, – ответил полицейский, – рыцари Щита.

Римо сделал шаг вперед и услышал за спиной шарканье ног подступившей к нему вплотную второй тройки.

– Макгарк приказал тебя убить.

– Макгарк использует вас в своих целях.

Полицейский засмеялся.

– Нам это доставляет удовольствие, – сказал он, взводя, курок и направляя ствол прямо в глаза Римо. И тут же рухнул на землю. С леденящим кровь воплем, откуда-то сверху, из ночи, на полицейских обрушился Чиун. Воспользовавшись секундным замешательством, Римо бросился на обступившую его сзади троицу. Удар налево, удар направо, а позади слышались резкие, как свист хлыста, звуки разящих ударов Чиуна. Так, там никого уже не спасти… Римо склонился над лежащим рядом полицейским, в котором еще теплилась жизнь, и, схватив его за горло, сказал:

– Говори быстро, вы должны отрапортовать Макгарку?

– Да.

– О моей смерти?

– Да.

– Каким образом?

– Позвонить ему и после двух гудков повесить трубку.

– Спасибо, приятель, – сказал Римо. – Хочешь верь, а хочешь – нет, но мы с тобой спасем честь американского полицейского.

– Не верю!

– В том-то и дело, дорогуша! – сказал Римо и погрузил его в вечный сон.

Он поднялся и посмотрел на хрупкого с виду, будто фарфоровая статуэтка, Чиуна, молча стоящего среди разбросанных на дорожке трупов.

– Проводишь инвентаризацию? – спросил Римо.

– Уже закончил. Итого: шестью идиотами меньше. В остатке: Мастер Синанджу и еще один идиот. Ты.

– Ладно, Чиун, пошли, нам предстоит еще одна встреча.

Шагая по дорожке, Римо спросил:

– Насколько я понимаю, ты их заметил и залез на крышу. Да?

– По-твоему, Мастер Синанджу похож на простого трубочиста? – огрызнулся Чиун. – Нет, я почувствовал присутствие злодеев и поспешил сюда. Как раздуваемое ветром пламя, Мастер метался из стороны в сторону и, завершив миссию, остался наедине со смертью. С ночного неба обрушил